Чем больше отдаешь, тем больше обретаешь

Дорогу в монастырь не сразу и найдешь. Едем по Комсомольской трассе до Анастасьевки, а потом еще пятнадцать километров лесом до Петропавловки. А как выедем в самой деревне на пригорок, так сразу увидим озеро и золоченую маковку с крестом. Нам туда.

Для тех, кто однажды решил уйти из мира, оставив все радости его, дорога эта при всей ее видимости еще длиннее, ибо для ищущих путь монашества нет указателей и часто спросить, куда идти дальше, не у кого. А свернешь не туда - не ровен час, заблудишься.

В конце деревенской улицы - подворье, обнесенное забором. Это пока мало похоже на монастырь. Разве что особая тишь и благодать разлита в воздухе. Матушка Архелая уточняет, по благословению ли мы пожаловали. И получив утвердительный ответ, никакой бумаги не требует. Верит.

Во дворе - большой дом для сестер. Тут со дня на день ждут новых монахинь. Кельи с шелковыми занавесками, просторная трапезная, где по монастырскому обыкновению большой деревянный стол и лавки. Председатель приходского совета монахиня Архелая говорит, что здесь, в тайге, закладывается настоящий город со своей котельной, а стало быть, с отоплением, горячей, холодной водой и прочими удобствами. Здесь все устраивается основательно: скважина, земля, сенокосы. И баня, и ризная, где монахини будут шить.

Почему из окрестных деревень выбрали Петропавловку? Место это определил Святейший Синод еще в 1894 году. Монах Алексий, двоюродный брат тогдашнего генерал-губернатора С. Духовского, обследовав, как пишут историки, амурские дебри, остановил свой взор на одном из берегов Петропавловского озера. Когда же он вернулся сюда с двумя монахами, чтобы основать обитель, то увидел разлившееся озеро. Погоревав, что земли тут затопляемы, братья направили свои стопы в Приморье, где и создали Шмаковский мужской монастырь.

У Бога на все свои сроки. Спустя сто лет отступило озеро, и теперь уж ничто не угрожает монастырю.

В обители только две насельницы - монахиня Архелая и инокиня Раиса. Мать Раиса поселилась тут в мае прошлого года, когда вокруг ничего еще не было. Одна усадьба со старым деревянным домом и мрачными постройками, купленная епархией. Правда, рабочие уже начали строить сестринский корпус. Непрестанно молившаяся инокиня страшилась лишний раз выйти во двор, где мужики по русскому обыкновению матерились. А в июне, как только закончились занятия в воскресной школе, которой заведовала монахиня Архелая, перебралась в обитель и она.

Это пока еще только приход святых апостолов Петра и Павла, при котором образована женская община. Но живут они по строгому монастырскому уставу. Подъем в шесть утра, отбой в одиннадцать вечера. Три раза в день - утром, в обед и вечером - насельницы подолгу молятся, исполняя молитвенное правило. После трапезы - послушания, то есть работа, которую благословляет делать матушка Архелая. Дел в обители много, а потому у каждой несколько послушаний. Мать Раиса как человек деревенский кормит и доит корову, которую им подарили. А родившегося от Беляны бычка они обменяли на телочку. Теленок им ни к чему, убивать они никого не могут, да и мясного в обителях не готовят, а вот вырастет еще одна корова, будет больше молока и свой творог и сметана. И огород в тридцать соток - на инокине. Матушка Архелая управляется с курами - это тоже пожертвование сестрам. На ней же все строительство, обустройство хозяйства, где все приходится начинать с нуля, бухгалтерия, переписка. В первый же год им подарили еще и пасеку.

- Места здесь дикие. Учуяв мед, приходила к нам медведица с медвежонком. Слава Богу, ушла, ничего не разорив. В старом омшанике пчелы плохо перезимовали, пришлось отдать по весне оставшихся местному пасечнику с тем, чтобы он за ними ухаживал, а с монастырем делился бы медом, - говорит матушка.

И вспоминает, сколько змей было на подворье. Их кошка бесстрашно сражалась с ними. Но победили нашествие, конечно, молитва и колокольный звон.

Два раза в день в четыре руки насельницы звонят. Колокола - списанные корабельные, но не потерявшие голосов. Слушая перезвон, начинаешь понимать, что в обители все как по внутреннему камертону настраивается на их звучание. Здесь даже время течет медленнее, потому что ни суеты, ни поспешности.

Вечером - крестный ход. Идут монахиня и инокиня шаг в шаг к строящемуся рядом храму, а, возвращаясь, обходят обитель с молитвою. Когда паломников нет, идут вдвоем, льет ли дождь или заметает снегом. Две одинокие путницы, которые молятся за всех грешников мира.

Как люди уходят в монастырь? Великое заблуждение, что короткую юбку меняют на схиму люди, непременно пережившие трагедию. Что монастырь - удел печали и разочарований. Женщина, которую бросил муж, в отчаянии решает, что жизнь кончилась, свет померк, а потому одна ей дорога - в монастырь. Скорее всего, никуда она не пойдет. Это не ее путь. Где тут душа, ее вечная мука и страдание о собственном несовершенстве? Одно тщеславие. Одиноких много, подвижниц мало. Монашество - удел избранных. Ибо тут нужна живая вера, а стало быть, радость. И отречение от собственной воли.

Матушка Архелая говорит, что мирской человек собирает богатство, а монаху ничего не надо. У него две одежды, одна летняя, другая - зимняя. Он не заботится ни о еде, ни о крове, ибо все по вере его устроится.

Как искала матушка свой путь? Ведь все начиналось с обычной школы, института, работы ведущим инженером - конструктором в проектном институте. Потому-то она и в котлах, и механизмах разбирается. Попытки вызвать матушку Архелаю на откровения она строго пресекает. Что было с ней, то осталось в прошлой жизни, да и нет уже того человека. В монашестве она получила другое имя и начала новую жизнь. А всякое рождение есть таинство, которое не терпит праздного любопытства. Ей прочат быть игуменьей, кому же еще, но, зная, какой это крест, она и думать о том боится. Теперь за себя отвечает, а тогда за всех сестер и каждую в отдельности. Хотя каких тягот ей еще не понести?

Истинным испытанием была первая зима. Печь в доме нещадно дымила, вода в бочках замерзала, и лед приходилось долбить. От порывов ветра гас свет, и они сидели при свечах. Третья сестра, приехавшая к ним из Москвы, не выдержала и, расхворавшись, уехала. А им ехать некуда. От крепости духа двух кротких подвижниц удивительным образом все вокруг меняется. Матушка Архелая опять поправляет меня. Они - лишь две немощные насельницы, которые ничего не смогли бы без Божьего благословения. «Не пошли нам Господь жертвователей, повесила бы я на шею ящик и пошла по городам и весям собирать деньги. И сколько бы пришлось ждать меня?» - смеется матушка.

К их радости, нашелся благодетель, который на свои деньги строит храм. К будущему лету, к престольному празднику, должны церковь освятить. Она у него не первая. И ладно бы стояла в городе, всем видная. Но тут, в глуши? Зачем ему это надо? Ну и жил бы, как все, легко и беззаботно. Чего ему, преуспевшему в жизни, не хватает? Славы? Так фамилии своей не называет, ибо знает, что только то добро, которое делается молча. Поиски души?

А сколько тут других чудес произошло. Завтра луковку на крышу поднимать, а вечером матушке говорят, что сделать это никак невозможно, не хватает деталей. А к ним священник приедет, и телевидение напросилось. Помолившись, пошла в деревню звонить (у них и телефона тогда еще не было) главному проектировщику в Хабаровск. Утром он все привез. Пока они под проливным дождем молились, строители собирали купол. В конце концов, все ладно и вышло: они молились, строители поднимали готовую луковку, а телевидение снимало. Одного телевизионщики понять не могли: почему молитвы у них такие длинные?

То вдруг в рождество пресвятой Богородицы все небо расцветили радуги. А матушка Архелая возьмет фотоаппарат, да и снимет. Она вообще многое замечает. И дивные закаты, солнце прямо у них за лесом садится, и чистоту ликов девочек, собравших незатейливый букет. Дети из Березовской школы все лето провели у них. Отдыхали на озере и работали в огороде. И так им понравилось, что уезжать не хотели. То вдруг две паломницы признались, что явственно слышали колокольный звон в недостроенной церкви. И в этом знак благословения.

На первый престольный праздник в день Петра и Павла съехалось к ним великое множество народу, столы накрыли прямо во дворе, и всех кормили. А обедающих было двести человек. В обители вообще всех кормят - просто, но вкусно. И чем больше они отдают, тем больше им посылается. Матушка как-то ездила по приходам, рассказывала об обители. И потом они стали получать посылки. Особенно откликнулись комсомольчане. Кто-то прислал варежки, в другой посылке они обнаружили валенки. В чем нуждается приход? Во всем. Но более всего - в строительных материалах. Сестры будут рады, если им пожертвуют куртки, ватники, сапоги и валенки всех размеров. И, конечно, монастырю, как это ни странно звучит, никак без компьютера и множительной техники.

Монахиня Архелая не строит планов, не в ее они воле, но говорит, что видит вокруг обители стены, ограждающие их. А я, сколько ни смотрю, - все тот же забор перед глазами. Поэтому я забочусь о своем пропитании, а она нет.

Елена Ищенко.