К-19: глазами очевидца

(Продолжение. Начало в номере за 5.11.2003 г.)

В центральный пост начал просачиваться запах гари из кормовых отсеков. В соседнем, четвертом отсеке уже лежали без дыхания несколько человек, вынесенных из шестого и седьмого отсеков: им был нужен свежий воздух.

Стали анализировать сложившуюся ситуацию с механиками, со всеми, кто оказался на командном пункте. Ясно было одно: верхний рубочный люк можно открыть только снаружи - там больше свободного пространства, можно использовать рычаг и провернуть кремальеру усилиями трех-четырех человек. Но как попасть в ограждение рубки? Оставался единственный выход наверх через первый отсек, так как девятый был отрезан. Только там были выходы на палубу. Оценив волнение моря, всем стало ясно, что, как только будет открыта крышка люка первого отсека, туда хлынет вода, лодка потеряет часть запаса плавучести. Все понимали, что любой смельчак, оказавшись на верхней палубе через первый отсек, будет тут же смыт водой. Но, даже добравшись до рубки, он не сможет проникнуть в нее - дверь в рубку надежно задраена изнутри.

Казалось, все... экипаж заживо остается внутри прочного корпуса ждать своей участи. Отсеки необходимо провентилировать, по ним распространяется смертельный угарный газ. Аккумуляторная батарея работает только на циркуляционные насосы, охлаждающие реактор, и скоро сядет совсем. Не дала результатов попытка запустить дизель, а на него была последняя надежда дать лодке ход и электропитание механизмам от дизель-генератора. Возникло подозрение, что через воздухозабор дизеля может поступать забортная вода, которая затопит пятый отсек. Из седьмого, восьмого и девятого отсеков давно исчезли всякие признаки жизни.

С самого начала тревоги работали аварийно-спасательные партии. Группы из одного офицера и одного-двух моряков, надев индивидуальные дыхательные аппараты или изолирующие противогазы, выносили потерявших сознание товарищей в четвертый отсек. Дошли до седьмого отсека, вынесли без признаков жизни трех или четырех человек в шестой, а затем передавали их в четвертый. Кончался воздух в дыхательных аппаратах. Седьмой отсек загерметизировали, опасаясь возможного проникновения воды внутрь прочного корпуса.

Как же открыть верхний рубочный люк? Командир вопросительно смотрел на командира БЧ-5, ждал любого совета офицеров. Вдруг неожиданно прозвучал голос штурмана: «А давайте попробуем выйти через шахту «Самум». В угаре аварийной ситуации все забыли, да, вероятно, и не все знали толком о таком варианте выхода в ограждение рубки. Сложная система астронавигационного комплекса «Самум» находилась в шахте, закрывающейся снаружи прочной крышкой и имеющей для доступа к обслуживанию антенны нижний люк, который располагался прямо над пультом центрального поста. На каждом всплытии «Самум» использовали для определения местоположения по звездам, а о таком аварийном варианте выхода сразу не додумались, да и ни одним аварийным расписанием он предусмотрен не был.

И вот уже нажат рычаг, гидравлика мощным давлением уперлась в подъемное устройство, и крышка медленно пошла вверх, впуская в отсек свежий воздух. Впору было закричать «Ура!». Но вдруг крышка встала в вертикальное положение и застыла. Где произошел разрыв гидравлики? Крышка могла вернуться в исходное положение, прихлопнув все надежды на спасение. Но «Хиросима» не подвела, многотонная крышка упала наружу, открыв кусочек серого неба, наполняя центральный и соседние отсеки воздухом.

Страшно подумать, что могло случиться с экипажем и самой «Хиросимой», не приди штурману в то мгновение спасительная мысль.

Лейтенант, старпом, боцман, прихватив с собой лом и кувалду, выбрались в ограждение рубки через открытую шахту. Путь, между прочим, оказался даже более свободным и удобным, чем через рубку. Вставив лом в наружный привод кремальеры верхнего рубочного люка и соорудив солидный рычаг, навалившись втроем, они заставили неподатливый механизм сдвинуться с места, провернуться до упора. Люк был открыт.

Лейтенант получил команду составить аварийную группу для выноса людей из шестого, пятого и четвертого отсеков. Отобрал двух моряков и только собрался перейти в четвертый отсек, как услышал зловещий ревун и увидел, как весь пульт радиационного контроля засветился красными лампочками «Радиационная опасность» по всем точкам замера. Лейтенанту предстояло идти туда, откуда могли прийти эти страшные предостерегающие сигналы. В голову даже не пришло подождать результатов проверки химслужбы. Промелькнула какая-то шальная мысль: «Да черт с ней, мужской потенцией. Сын у меня уже есть...» С тем и шагнул в четвертый отсек, ведя за собой двух молодцов. Ревун быстро отключили, чтобы не вызвать паники. Секундами позже отключили пульт, погасив мигающие красные индикаторы.

Это уже потом, после радиационной разведки на местах, выяснилось, что произошло короткое замыкание электропроводки и произвольно сработала сигнализация, хотя радиационная обстановка оставалась нормальной. Своеобразным подтверждением того, что тревога была ложной, стало и то, что у лейтенанта после той аварии родились еще три сына, здоровые, крепкие, один к одному ребята.

Аварийщики начали переносить из отсеков пострадавших. И вот на палубе остались лежать двое из числа тех, кого успели вынести из седьмого отсека. Доктор и несколько его добровольных помощников не переставали колдовать над ними, что-то колоть, дышать рот в рот - все напрасно. Так и не удалось вернуть к жизни молодого лейтенанта, механика В. Хрычикова, старшину второй статьи К. Марача. Их тела бережно завернули в чистые разовые простыни, затем в одеяла и положили в носовую часть ограждения рубки. Они стали первыми жертвами трагедии.

Лейтенант спустился вниз. Командир принимал доклады и рекомендации командиров боевых частей. Здесь же постоянно находился замкомдива. Удивительно спокойным было поведение капитана первого ранга В.М. Нечаева в течение всей аварии. Облеченный властью, он ни разу не вмешался в решения командира и не попытался отменить их. Полная поддержка, уверенность в благоприятном исходе вселяли оптимизм в каждого, кто был на борту К-19. Особенно важной была его поддержка для пленников десятого отсека, с которыми он неоднократно выходил на связь. Отсеки «Хиросимы» с шестого по десятый были загерметизированы. Определялись пофамильно: в седьмом, восьмом и девятом отсеках погибли 25 человек, двое погибших - в ограждении рубки. В десятом отсеке остались 12 человек во главе с командиром отсека. Дизель запустить не удастся, есть опасность поступления забортной воды в пятый отсек через воздухозабор. Тут же принимается решение загерметизировать и пятый отсек. Все рассредоточились в первых четырех отсеках.

Аккумуляторная батарея на нуле. Реактор заглушен и охлажден. «Хиросима» без связи. Есть резервная УКВ-станция связи, общевойсковая Р-105, но это на дальность прямой видимости. В наличии с десяток сигнальных ракет. После выхода из строя системы гидравлики вертикальный руль заклинило под 45 градусов на правый борт.

Стали обдумывать, как помочь оставшимся в десятом отсеке. Решили о погибших им не сообщать. Связь держали из первого отсека по прямому автономному телефону торпедистов. Старый, казавшийся допотопным телефонный аппарат с магнето в трудную минуту оказался спасительным, сыграв неоценимую роль в спасении двенадцати отрезанных от мира подводников. Стало понятно, что люди там замурованы в сплошной темноте, полностью изолированы, за бортом 5-6 градусов, отсек герметичен, температура переборки с девятым отсеком начинает снижаться, значит, пожар прекратился. В отсеке есть цистерна с провизией, а значит, хоть какая-то еда. Там еще оставались банки с томатным соком, немного воды. Самой серьезной на первое время представлялась ситуация с воздухом. Механики вспомнили о дифферентной системе. Придумали, как постоянно подавать воздух низкого давления в кормовые дифферентные цистерны, из них через систему вентиляции в десятый отсек и как стравливать излишки воздуха из отсека. Живительный воздух пошел в концевой отсек. Это была небольшая, но еще одна победа. Заточение в отсеке не стало казаться безысходным. Конструкция «Хиросимы», опыт и знания офицеров спасали двенадцать жизней.

Командование, офицеры пытались понять, проанализировать, что могло случиться в девятом отсеке, почему так быстро погибли люди в седьмом и восьмом.

Причин для пожара на подводной лодке могло быть несколько, но основные: возможное воспламенение гидравлики в случае прорыва трубопровода, воспламенение регенерации при попадании на нее горючего постороннего предмета - так предварительно решили специалисты.

Георгий Перов. (Продолжение следует.).