Примет ли Север отставку колхозов?

Чем и привлек к себе Охотск в эту осень, так вводом в строй уникального - даже по общероссийским меркам - золотосеребряного Хаканджинского рудника. Для большинства охотчан, для всей районной экономики (одних налогов район получит в год до 40 миллионов) это может стать настоящим прорывом.

А чем далекий Охотск, кто помнит, отличался в прежние годы? Во-первых, неплохо отлаженной рыбодобычей. А во-вторых, на редкость развитым для северной глубинки сельским хозяйством. Но если с красной рыбой и икрой, утверждают спецы-добытчики, все более-менее «абгемахт», то судьба колхозных ферм, сельских цехов под вопросом. Рыбацкие фирмы, кому удается купить лицензии, кому перепадают квоты, - с прибылью, внакладе не остаются. А вот колхозам хоть подавай... в отставку. Одни давно обанкрочены (как в Арке), вторые полуразорены (как в Ине), кто-то на грани исчезновения (как в Резиденции). Экономисты думают: что же делать? Может, списать с них долги? И пусть - в форме родовой общины ли, кооператива, артели - карабкаются по извилисто-рыночным откосам. Сорвутся - туда, дескать, и дорога: естественный отбор в государстве, устремившемся в капитализм, никто не отменял.

Однако задумаемся вот над чем: золото - золотом, серебро - серебром, уголь - углем (что там еще в охотских горах-недрах и в тундре припрятала природа?), а не менее важна такая проза жизни, как еда, продовольственное обеспечение. Чем и как кормить северян, чьи длинные рубли-заработки давно в прошлом? Продтовары (их резерв) для работоспособного населения и всех остальных двенадцати тысяч жителей района, оторванного от «большой земли», были и остаются насущнейшей и все обостряющейся проблемой. Для каждой охотской семьи, имеющей сегодня у дома или на отшибе огородик-пятачок на прибрежной гальке Охотского моря (своя картошка, своя капуста, своя тепличка - побаловать себя летом доморощенным огурцом или помидорчиком). Иначе не выжить. На одной рыбе, а в колхозе, например, дают по 10 хвостов кеты или кижуча на семью, охотскую зиму не протянешь.

Надо ли удивляться, что булка белого хлеба, допустим, бьет здесь все краевые рекорды: ее цена - 21 рубль. В местном потребительском обществе, а оно-то и печет для охотчан хлебушек, объяснили, что это усредненная по району цена. Где-нибудь в Ине, Арке себестоимость буханки вообще зашкаливает за 30 и более рубликов. Сам стоял в хлебной очереди, видел: народ с такой «беспредельной» ценой как бы свыкся - деваться-то некуда.

Литр свежего цельного молока (от еще живых колхозов) - 25-30 рублей. За молоком тоже очередь: припоздавшие возвращаются домой с бидончиком налегке. Можно купить завозное в коммерческом магазинчике (их тут - в каждой подворотне), но выложить надо 50-60 рублей за тетрапак «Веселого молочника» или «Домика в деревне». С остальным картина не лучше: сахар - 35 рублей за 1 кг, рис - 25, сливочное масло - 120, рожки - 40, «дунька»-карамель - 100, банка тушенки - 40 рублей. О колбасе вареной, пиве или ликеро-водочных изделиях и заикаться не хочется. В Булгино предложили бутылку пива (1,5 литра) за... 120 рублей. Моих командировочных, которыми снабдила редакция, явно не хватило бы, позволь я себе попить подобного пивка с сушеным кальмарчиком в пустой гостинице (500 рублей койко-место в сутки).

Все объяснимо. Продукты завозят в короткую навигацию. Оптовый завоз продуктов не всяким мелким лавочникам по плечу - денег в обороте мало...

Но нам в сложившейся обстановке важнее другое. Что в итоге экономически выгоднее: доставлять сюда из-за синего моря телушку-полушку, платя рубль за перевоз, или то же молоко циркать в подойник в местном колхозном стойле?

Охотчане, можно не сомневаться, отдадут предпочтение молоку колхозному. И понятно, почему: оно свежее, а главное, дешевле завозного. Этот патриотизм при выборе местного продукта подтвердили и в отделе сельского хозяйства Охотской райадминистрации. Отчего ж тогда рубим сук, на котором сидим? Почему ж фермы, кормившие охотчан долгие годы, безоглядно превращаем в убойные цехи? Из 600 буренок, щипавших тундровую травку, осталось, если верить статистике, голов полтораста. Общий спад поголовья, превысивший средние российские, да и краевые показатели в два раза. Полупустая молочная бочка района по инерции 90-х годов, похоже, катится под уклон. И все стремительнее.

- Падение ведущей животноводческой отрасли, думаю, неизбежно, - пробует разъяснить охотские «катаклизмы» деревни заведующий сельхозотделом райадминистрации Валерий Липницкий. - Грубых, сочных кормов заготовили в эту осень намного меньше. Без достатка сена, силоса, сами понимаете, зимовку на Севере протянуть трудно. На машине не завезешь, так что забой скота, скорее всего, будет продолжаться... Мог бы выручить комбикорм. Но он очень дорог и запасы его ограничены. Больше всего нас тревожит бесперспективность дел в колхозах «25-е Октября», «Рассвет Севера», на инской молочно-товарной ферме...

Скажут: не поздновато ли спохватилась власть? Вроде нет. Еще в феврале этого года глава района В. Масалитин подписал достаточно грозное постановление №39 «Об итогах производства сельхозпродукции в районе в 2002 году и задачах на 2003 год». Несмотря на всю его дежурность, власть попыталась «переломить» ситуацию. Но получила отмашку из местной прокуратуры.

Оказалось, что муниципалы, наметившие ряд мер по увеличению сельскохозяйственной продукции для нужд населения, превысили свои полномочия. Прокуратура тут же приструнила орган местного самоуправления, не обладающий правом собственности на указанные в постановлении хозяйства. Дескать, куда лезете, господа? Это противоречит ст. 209 Гражданского кодекса РФ. Согласно ей только «собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом».

Плюс ст. 6 федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления». Она не наделяет органы местного самоуправления правом по распоряжению хозяйственной деятельностью предприятий и организаций, расположенных на подведомственной территории.

Что ж, закон есть закон, с ним не поспоришь...

Но как, к примеру, спасти ту же Резиденцию, отделение колхоза «Рассвет Севера», где 65 голов крупнорогатого скота? Председатель В. Кобяков давно, говорят, самоустранился от нужд и интересов простых колхозников. Активы предприятия частью распроданы, частью переведены в... частные структуры. Концов, похоже, не найти. Как, впрочем, и самого управленца Кобякова. На днях в Охотске рядом с колхозной конторой «Рассвета Севера» загорелись то ли склады, то ли пристройка. Что сгорело, почему, где хозяева, спросить, собственно, не у кого. Колхозные вожаки отбыли в неизвестном направлении. Вот и попробуй глава района Масалитин вмешайся. Он бы, допустим, может, и взял Резиденцию под крыло муниципалитета, да, похоже, боязно. В принципе ферму можно передать в аренду надежным крестьянам (слава Богу, они еще не перевелись), но где откопать в бюджете три миллиона рублей - столько требует Кобяков за свою скотину.

Управляющая отделением М. Кожевникова, женщина на редкость ответственная, осталась в зиму с тремя скотниками, полупьяным кочегаром и двумя доярками. Последние прямо ей говорят: если ты, дескать, уйдешь, мы тут же уволимся. Что тогда? Остальные сельчане побежали в ГОК - так здесь коротко называют открывшуюся Хаканджинскую золотоизвлекательную фабрику в 90 км от Резиденции. 15 дней - там, полмесяца - дома. Не всем эта вахта по нутру, хотя зарплата на ГОКе не сравнима с колхозной. Да и не платили в колхозе ее в последнее время вообще. Жены-доярки сообщили по секрету журналисту, что многие мужья-трактористы вернулись бы на ферму, если бы объявился в селе настоящий хозяин. Мечтают: взял бы, дескать, ГОК нашу Резиденцию к себе. Удочку такую закидывали и райвласти, ответа пока нет. А может, проблему порешать на краевом уровне? Ведь здесь готовый по существу сельский подсобный цех для суперсовременного промпредприятия. Вложи деньги, заинтересуй людей - и в столовой Хаканджи всегда свеженький обед из натуральных продуктов.

С Иней, с колхозом «25-е Октября», конечно, посложней. В прошлую зиму соединили тут скот двух, как сейчас говорят, хозяйствующих субъектов, скотине все теплее в одном помещении. До весны скот и люди перетерпели. А перед очередной рыбацкой путиной стали просить лимиты на лов рыбы. Ее продажа - кто бы что ни говорил - единственный источник реальных средств у охотских животноводов и рыбаков. Лимита селяне так и не дождались: не ваша, мол, это вотчина. Но и сено не косили: стимулов-то нет. Долги по зарплате сразу возросли. Выход? Он уже в крае опробован в Черняево и в других селах: раздать коров по дворам, в счет погашения зарплаты (хорошая корова в районе, кому интересно, стоит где-то тысяч 25-30). Но и частники о косе-литовке нынче как-то забыли, к тому же вся осень в дождях. Специалисты уверены, что скот в итоге перережут, мясо съедят, и останутся селяне ни с чем.

К счастью, есть в охотском сельхозоколотке хозяйства (парочка - точно), чьи перспективы не утеряны. Загляните в колхоз Ленина в Булгино. Райцентр, а он по соседству, через речку Кухтуй, смотрит на него, как на охотскую... Кубань-житницу. Молоко, мясо, творог, сметана, овощи, рыбные деликатесы (рыбозавод, слава Богу, уцелел), сено и т.д. - все отсюда. Хотя старейшее на побережье предприятие тоже могло рухнуть в «паутине растащиловки». Колхозники, собрав собрание, проявили характер и отстранили от председательской кормушки «всевластного» вожака. Все б спустил с молотка. Не только флот, от которого, как мне рассказали, осталось всего одно судно, да и то сегодня в чужих руках. Судебная тяжба за его обладание тянется до сих пор.

Примечательно, «советчики» уволенного сельхозвожака из частных структур (как мухи на мед, слетаются они сюда в путину) требовали убрать из устава предприятия само слово «колхоз». Это, дескать, несовременно - исторический утиль. Для хватких «прихватизаторов» с деньжищами, может, и утиль, а для рядового колхозника - полувековая жизнь, проведенная в труде, в желании крепить и свой личный достаток, и мощь предприятия. Булгинцы не поддались на уговоры. И не только отстояли колхоз как форму хозяйствования, управления, но, выбрав нового толкового председателя Н. Хомченко, доказали и себе, и районной власти, что умеют работать.

В этом году людям впервые за последние годы вернули долги по зарплате, получили они и приличную текущую зарплату по итогам путины: по 30-50, а кое-кто и по 70 тысяч рублей. Есть запасы сырья, а значит, и возможность пережить зиму, подготовиться к новому сезону. Хотя потери, особенно в сельскохозяйственном цехе, возместить не просто. Тут перестали сажать капусту, картофель, хотя - были годы - возили их аж в Магадан, в Николаевск-на-Амуре... А куда денешься: дотации на то же молоко составляют 5000 рублей, а убытки за год - 5 миллионов. Всякое ли предприятие потянет такой крестьянский промысел. Север нуждается в новых подходах в ведении сельского хозяйства.

Мы долго беседовали на эту тему с В.М. Сафоновым, знаменитым булгинским председателем. Виктор Маркович хоть и на пенсии, а по-прежнему достойно заменяет более молодого Хомченко, если тот уезжает в командировку. Именно Сафонов построил на суровом побережье каменные дома, магазины, школу, баню... Сегодня тут открылся плавательный бассейн. Признаюсь, таких и в Хабаровске-то не встретишь. Весь Охотск, вся окрестная ребятня из соседних сел (взрослые в том числе) приезжают в колхозный, отделанный кафелем бассейн, чтобы покупаться, научить сельских детишек азам плавания. Море-то здесь и летом холодное...

Как видим, не так уж все плохо на Охотском побережье. Отсюда, из Булгино, колхозники никуда не побежали. Понимают: от добра добра не ищут. Им ли, северянам, не знать: земля-кормилица не менее ценна, чем золото. Хорошо, если бы они дополняли друг друга...

Борис ФЕДОСЕНКО.