Три вечера с Жибоедовым

Владимир Ильич Жибоедов, заслуженный артист России, хорошо известен всем любителям вокала и музыкального театра. Об особенностях его творчества серьезно и со знанием дела пусть рассказывают профессиональные критики.

Мне представилась счастливая возможность познакомить вас с Жибоедовым-человеком. Три декабрьских вечера мы с ним и его супругой Риоко Арикава пили зеленый чай у меня в мастерской. Пили и говорили о привратностях актерской судьбы, о призвании, о любви, о том, как сложно и интересно жить творческому человеку в нашем быстро изменяющемся мире.

Фамилия

Прадедушка артиста был головой города Курска. Можно поэтому предположить забытое дворянство. Более давний предок был вольным украинским казаком. Он и наградил своих потомков фамилией.

Казаки в своих полуразбойничьих походах кашеварили по очереди. Какой-то незадачливый повар не прикрыл котел с варевом. В него в изобилии напрыгали лягушки, которых на Украине зовут «жабами». Кто поел разогретого кулеша, получил прозвище Жабоедов.

- А куда подевалась буква «а»? Почему Жибоедов, а не Жабоедов? - спросил я.

- На какую-то важную справку отца поставили кляксу и прямехонько на эту букву.

Так возникла благозвучная, пригодная для красочных афиш фамилия.

Семейные

предания

Сохранилось их до обидного мало. Известно, что дед Дмитрий Федорович воевал в Первую мировую войну. Попал в плен к немцам. Бежал из плена, когда его хотели в Германии женить.

Отец Илья Дмитриевич воевал в Великую Отечественную. В плен тоже попадал и тоже бежал. Превратностей в его военной судьбе было много. Но самую выдающуюся роль в его военной карьере сыграли новые сапоги. Однажды его жестоко контузило и завалило землей. Похоронная команда позарилась на торчащую из земли приличную обувь. Стянули сапог, а пятка теплая. Откопали. Оказался Илья Дмитриевич на Урале, в госпитале. Там через несколько лет он женился, и в 1949 году у него родился сын Владимир. Место, где произошло важное для любителей музыки событие, называлось разъезд Атеро-Ключ. Ныне его нет на карте.

Звуки музыки

Вначале был патефон. В сельпо на полке стояли два патефона. Синий и красный. Отец спросил: «Какой тебе нравится?» Маленький Владимир, конечно, показал на красный.

По тем временам это был роскошный подарок. Для родителей он был ценой свободы. Им хотелось погулять, а сын категорически не хотел оставаться один в доме. Вот и купили ему волшебную игрушку. К ней постепенно набралась целая стопка тяжелых черных дисков. В них были спрятаны голоса и музыка.

Каждый вечер Виноградов и Утесов, Русланова и Шульженко пели для Жибоедова, и он засыпал, полный мелодий, на груде пластинок. Он спал и совсем не слышал, как озябшие родители колотят в запертые изнутри двери.

Вокальный его дар первой заметила бабушка.

- Милая девушка в платьице белом, где ж ты, ромашка моя? - пел малыш.

- Ишь как выводит, стервец, а ведь всего шесть лет! - удивилась бабушка.

Семья приехала тогда на Украину в надежде там закрепиться. Не получалось. И дальнейшее детство Владимира Жибоедова проходило в поселке Мина, что в Красноярском крае.

Самодеятельность

Сладкий яд театра проник в его душу с детства. Я уверен, что искусство - не прихоть сытых людей, как думают некоторые. Это первейшая и естественная потребность. Удивительно, что можно создать внутри себя образ и сделать его видимым, слышимым для других. Через образ душа самопроявляется в материальном мире. Это большое счастье, не зря талант называют Божьим даром.

Началось все с увлечения самодеятельностью. Пел Владимир хорошо. У него даже появились первые поклонники.

- Хорошо поешь, - говорили девочки. - Только стоишь на сцене, как памятник. Хоть рукой пошевели.

Музыкальная жизнь в поселке оживилась, когда приехал тенор. Им оказался новый директор швейной мастерской. На одном из смотров тенор исполнил модную тогда песню «Как провожают пароходы».

Жибоедов расстроился. Он разучил ту же песню.

- Ничего, пой! Пой, ты сделаешь его! - настаивали друзья.

Очевидно, так и получилось, потому что тенор кинулся на конкурента с кулаками. Друзья сдвинули плечи, пошевелили ими - и драка не состоялась. Не состоялась в этот раз. На Новый год ревнивый тенор затеял скандал, получил от Владимира плюху. Певцов растащили. Все, как в настоящем театре.

- Теноры - слабые драчуны, - улыбнулся баритон Жибоедов.

Законы творческой ревности повсеместны. Это инстинкт первенства, чем-то похожий на женскую ревнивость. От этого театральная жизнь полна скрытых напряжений и стычек. Не зря Чехов назвал театр «лазаретом самолюбий».

Но тогда, в счастливые годы своей юности, Жибоедов не думал о таких сложных проблемах. Он просто пел, играл с друзьями в спектаклях, выезжал с ними в соседние села и совсем не догадывался, что механизм судьбы уже включен, что детское увлечение уже приобретает четкие контуры судьбы.

Судьба действует

- Понесла меня жизнь как-то странно. Сначала работал на стройке. Потом поехал на Сахалин. Морячил год. В 1968 году - армия. Владивосток. Потом Камчатка. Отслужив, поступил в Красноярский политехнический институт. Понял: не мое. Стал крановщиком на алюминиевом заводе. Наконец, в 1971 году поступил в Красноярское музыкальное училище искусств на отделение актеров музыкальной комедии.

Судьба и призвание упорно добивались нужного результата. Жибоедова, как шар в бильярде, долго кидало по жизни. И вот получилось! Педагог Елена Андреевна Горелова сказала ему наедине: «У вас бриллиант в горле». Бриллианты, как известно, надо огранить и отшлифовать.

Очень нравилось Владимиру Жибоедову то, что, кроме пения, его учат театральному мастерству, умению двигаться, быть свободным и все делать осмысленно. Педагоги из Питера были сами молоды. Общение - чисто дружеское. Педагогика не через кафедру, а глаза в глаза. Так что с учебой ему очень повезло.

Вокал - вещь трудная. По существу, ты сам музыкальный инструмент. Педагоги должны тебя настроить, поставить голос, дыхание. Нужно усилием воли опустить свою диафрагму. Без этого голос будет звучать придушенно, задавленно. Какое уж тут бельканто.

Низкая диафрагма вибрирует во время пения, и происходит массаж всего, что под ней. Вот отчего у певцов всегда отменный аппетит и повышенная упитанность. Издержки профессии.

Техника пения, техника игры - все это, безусловно, очень важно. Но не менее важно, как артист понимает мир. Про что он поет? Что звучит в его душе?

Порой обладатели хорошего голоса бывают пустыми, мелкими людьми. Им нечего сказать, и они просто демонстрируют себя, свою выучку. Актеры называют такую игру «блям-блям». Публика отнюдь не дура. Через десять минут она все понимает и начинает скучать, кашлять и шуршать.

«Человек без жизненного опыта не может сыграть правдиво», - говорит Жибоедов. Может, потому умная судьба вела его на сцену сложным, трудным путем?

Скоро тридцать лет, как окончил Владимир Ильич красноярское училище, но до сих пор благодарен своим педагогам. Пение - тяжелый физический труд. Многие вокалисты за 10-15 лет стирают свой голос, превращают его в тряпку. Благодаря хорошей школе Жибоедов и сегодня в прекрасной форме. Его бархатный баритон всегда звучит полнозвучно и свежо.

Театральная жизнь

Ах, оперетта, оперетта, аллегро, аллегретто, легкий жанр! Легка она для публики. Для артистов - это труд с утра до вечера. Репетиция - обед - спектакль - репетиция - обед - спектакль... И даже на гастролях это расписание никто не отменяет. Только спектаклей становится больше.

А сколько в театральной жизни подводных камней, сколько сложностей, взлетов и падений. Из глубины зрительного зала этого не увидишь, ведь театр обращен в зал своей праздничной стороной.

После училища в 1975 году Жибоедова пригласили в Пермский академический оперный театр. Давали квартиру. Но заболел отец. Мать была в отчаянии. Некому было накосить сена для коровы. Сыновний долг выше карьеры. И с оперой пришлось проститься.

Красноярский театр музыкальной комедии встретил Владимира Жибоедова не очень приветливо. Режиссер определил его в хор. Три года маленькая зарплата и никаких перспектив. Отпел Владимир Ильич три года и уехал в Караганду. Там в театре музыкальной комедии он за один сезон сыграл шесть заметных ролей.

Тут его вновь пригласили в Красноярск. Сначала выручить, сыграть в одном спектакле. Потом дали хороший репертуар, но не дали квартиры. Не ценят у нас своих. Вроде они уже в кармане, и их можно не замечать.

Прошло несколько лет. Карагандинцы с помощью трехкомнатной квартиры заманили к себе Жибоедова. Отработал он в Казахстане два года с половиной, и началась перестройка. К русским стало меняться отношение. Случались не очень приятные эпизоды. Обещали даже при случае зарезать.

- Хороший ты парень, Жибоедов, но придет газават - обязательно зарежем.

Тут уж не до квартиры. Надо было выбираться из «дружественной» республики.

Счастливое стечение обстоятельств привело его в Хабаровск. Приехал. Прослушался. На прослушивании случилось редкое явление. Ему аплодировали артисты. Подошел Игорь Желтоухов, пожал руку. Сказал, что все люди с фамилией на букву «Ж» хорошие.

- Мы думали, что взяли только певца, оказывается, еще и актера, - сказали Жибоедову после спектакля «Мужчина на выданье».

Драматическую, игровую часть роли Жибоедов всегда ставил очень высоко. Синтез пения и игры, накал чувства - вот сильная сторона его творчества.

В Хабаровске было много творческих удач. «Венские встречи», «Цыган премьер», «Целуй меня, Кет», «О бедном гусаре замолвите слово», «Ваш ход, королева»... Случалось, что за один сезон он играл до пяти новых ролей. Премьеры, бенефисы, звание заслуженного артиста России. Жибоедов вместе с Игорем Желтоуховым преподает в институте искусств и делает выпуск. Что удивительно, они сами одновременно заканчивают этот же институт. Все шло прекрасно... и вдруг в 1997 году Жибоедов уходит из театра в филармонию.

Когда принимается сложное решение, причин всегда бывает несколько. Соединившись, они заставляют круто изменить жизнь.

Один и со всеми

В театре артист себе не принадлежит. Привыкнув к вечной занятости, Жибоедов почувствовал себя в пустоте. Невостребованность - что может быть страшнее для творческого человека?

Вновь выручила красноярская школа и многолетний театральный опыт. Жибоедов стал работать над программой. Каждую песню или романс он стремился решить как драматическую роль. Сделать из нее маленький спектакль, где интонация, жест, мимика - все целенаправленно работает на образ. Оказалось, что самому себе ставить творческие задачи и решать их очень интересно.

Вначале он вместе с Аленой Сулейменко сделал программу, посвященную Серебряному и Золотому векам русской поэзии.

Гастрольная деятельность свела его с прекрасным пианистом Константином Лужковым. В Японии до сих пор помнят их совместные выступления.

- Привезите нам Лужкова...

Лужков - ученик Нейгауза. За началом его творчества с интересом следили Рихтер и Ашкинази. Он погиб в Хабаровске, и гибель его была не замечена. Провинция всегда была равнодушна к своим гениям. Она просто не верит, что они существуют.

В конце жизни у Лужкова все пошло наперекосяк. Даже мрамор с могилы его матери украли. И пенсию ему назначили уморительную (в смысле, чтобы уморить). Но он и сам не хотел жить. Он отчаялся и отвернулся от искусства. Возможно, это его и убило.

Для Жибоедова смерть Лужкова была страшной потерей. Разрушился ансамбль двух тонко чувствующих друг друга людей и артистов.

Работа - единственное лекарство от всех бед. Нельзя останавливаться. Нельзя снижать внутреннюю планку. Случись такое - ты пропал.

Как представитель русской вокальной школы, Жибоедов периодически выезжает на гастроли в Японию. Там его тепло принимают. Выезжает он, конечно, не один, с коллегами. Задача артистов - показать высокий уровень «Музыкантов с Амура», так называется их программа.

- Я провинциальный артист, - говорит Владимир Жибоедов. - Всегда хотел хорошо делать свое дело. Мне сейчас близки некоторые басовые партии - Мельник, Мефистофель... Играть молодых героев уже не очень хочется. Хотя специфика музыкального театра позволяет продлить молодость. Мне хочется сломать стереотип, что только в столице существует настоящее искусство. Публика и наша, и за рубежом порой удивляется: «Ребята, да вы молодцы! У вас уровень выше столичного!» Таланты в провинции есть. Актеру, чтобы быть интересным, надо жить с народом. Я считаю себя славянином, считаю себя сыном своей страны и обожаю ее историю.

Занимаясь концертной деятельностью, Владимир Ильич Жибоедов вновь прикоснулся к опере. Серьезный возраст требует серьезного репертуара. Возможно, это одна из причин его ухода в филармонию.

История любви

Все было как у Толстого: «Средь шумного бала, случайно...», - рассказывает Владимир Ильич.

Познакомились они на официальном банкете. Приглашение. Танец. Разговор. Их души качнулись друг к другу, и вдруг они поняли, что не хотят друг друга потерять.

- Вот уже семь лет мы в браке. И нам не скучно друг с другом. Мы можем сидеть вдвоем, молчать и чувствовать тепло, - продолжает Владимир Ильич.

Он называет свою супругу, госпожу Риоко Арикава, героической женщиной. Так оно и есть на самом деле. У себя на родине, в Японии, она, защищая крестьянские поля, вступила в борьбу с фирмой, химический завод которой травил все вокруг. Эта маленькая женщина прошла через разбирательства, суды, ей предлагали деньги, но она не отступилась. Крестьяне поставили ей на свои деньги памятник в знак благодарности.

Риоко-сан с большой тщательностью подбирает слова. Русский она начала учить из любви к нашей литературе.

- Мама спросила меня только одно: «Ты счастлива?». Я сказала: «Да». И больше никаких разговоров не было. Жибоедов натуральный. Он естественный, как ветер из тайги. Жибоедов простой человек и ничего из себя не изображает. Он скромный и не любит, когда его узнают. Меня раньше музыка не интересовала. Я жила далеко от нее. Теперь все по-другому. Мне радостно от того, что у Жибоедова до сих пор есть желание петь, что он берет более сложные вещи, что он с радостью идет на репетицию...

Осень - самое красивое время. Самое плодоносное. Это пора зрелости, зрелой любви, зрелых творческих решений. Пусть она будет долгой и счастливой для этих двух, глубоко симпатичных мне людей.

А.Лепетухин.