Можно ли ограбить музей

Криминальный рынок антиквариата, раритетов культуры в определенной мере наполняется за счет наших музеев, то есть тех учреждений, которые обязаны все это хранить. Увы, все объясняется просто: раз есть спрос на раритеты - должно быть предложение.

Ограбить плохо охраняемый провинциальный или вообще бесхозный музей, умыкнуть из него самое ценное - дело несложное даже для малоопытных злоумышленников. Через какое-то время раритет попадает в руки скупщиков и становится предметом купли-продажи. Культурные ценности нередко задерживаются таможенниками в багаже иностранцев-скупщиков, вывозящих их по заказам коллекционеров. Задержанное, пройдя довольно сложный путь экспертиз, вновь возвращается в виде дарения в те же музеи. Такой вот парадокс получается.

Не случайно проблема сохранения ценностей культуры, истории была на устах многих участников заседания недавно прошедшей коллегии министерства культуры края. При одряхлевшей, малоэффективной системе охраны наших музеев встал вопрос замены ее новыми охранными технологиями и поиском необходимых для этого средств.

Тематика заседания коллегии была, разумеется, шире, и речь шла о комплексе проблем и перспективах развития музейного дела в крае. Почему такая озабоченность при внешнем, казалось бы, благополучии этого отряда нашей культуры? Сегодня музейная сеть края - это примерно двести учреждений, четырнадцать из них находятся в ведении министерства культуры. Государственную сеть музеев возглавляют два признанных лидера - Дальневосточный художественный и Хабаровский краеведческий музеи. Не так давно первый из них обзавелся филиалом - музеем аборигенной культуры народов Амура, второй заканчивает строить новое здание для «Музея Амура».

Обилие разного рода музеев в крае не означает пышного избытка, богатства - все самое-самое сосредоточено в тех самых четырнадцати учреждениях, принадлежащих государству. Остальные - это ведомственные, школьные, общественные, частные коллекции. Там тоже есть что, как говорится, посмотреть. Сегодня вся эта система владеет огромным фондом - 411 тысяч предметов. Годовая посещаемость музеев остается стабильной и почти не меняется - это 530 тысяч человек, примерно каждый третий житель края переступает музейный порог. Ежегодно здесь проводится более трехсот тематических, передвижных выставок. Сумели мы пробить окно в зарубежье - в парковой зоне японского города Ниигаты, в «Русской деревне» создана российско-японская выставка, намечается прорыв в китайский Харбин.

Что же остается проблематичным в жизнедеятельности музеев? Наверное, начать следует с проблемы кадровой, трудятся здесь энтузиасты на средней зарплате в 1700 рублей и пришедшие из разных профессий, но с огромной любовью к музейному делу. В регионе до недавнего времени не существовало системы подготовки музейщиков. Только недавно одна из кафедр института искусств и культуры ввела эту специальность, набрала десять студентов.

Говорили на коллегии о комплектовании музейных фондов. Они, как правило, пополняются за счет меценатов, дарителей и собственных приобретений, а на последние средств выделяется очень мало. Не так давно на Сахалине умер талантливый художник Гиви Манткава, осталось его наследство - интереснейшие живописные работы. Наш художественный музей имеет большое желание приобрести какую-то их часть. Надо на Сахалин лететь, договариваться с вдовой, отбирать работы и платить за них. Для этого нужны деньги, которых у музея нет. Это всего лишь пример острой проблемы: если нынче музеи и закупают работы известных мастеров, то редко, по случаю и достаточно сложным путем. В среднем платить художнику за картину надо тысяч тридцать-сорок, а если это мастер широко известный, признанный в мире - цена значительно возрастает.

Искусство если и живет долго, то не без помощи реставраторов, которые и не дают ему исчезать, растворяться во времени. В том же Дальневосточном художественном музее всего два бесценных специалиста по реставрации, работают они грамотно, тщательно, но мечтают о современных технологиях. Реставраторы (их во всем регионе пять-шесть человек) - острейшая проблема в сохранении художественных ценностей. Как призналась директор музея В. Запорожская, «50 процентов фондов требуют реставрационных работ. И потому музей прилагает все усилия для создания собственного реставрационного центра, посылает специалистов на учебу, приглашает их из столичных центров. Без этих мастеров может случиться беда, и мы потеряем свои ценности. Один из районных музеев отправил в новосибирский реставрационный центр экспонат XVIII века (халат), получил его... испорченным. А ведь в реставраторах нуждаются не только музеи, но и частные коллекционеры. Те же иконы, которые они просят «подновить», не всегда из того века, которым обозначено последнее изображение на доске. Под верхним слоем может быть упрятан и второй, и третий. Но «просветить» ее у нас нечем, потому и реставрируется верхний слой».

Так что реставрационный центр в нашем федеральном округе остро необходим.

Еще один любопытный факт прозвучал на коллегии. При советской власти работы у наших художников закупались в массовом порядке, часть их попадала в запасники, часть дарилась районным и сельским домам культуры, школам, библиотекам. Кое-где так и висят потемневшие, потрескавшиеся полотна Г. Зорина, В. Степанова и других известных наших мастеров. «Соберите все, привезите к себе, посмотрите на их состояние», - порекомендовал В. Журомский. Привезут, конечно, подлечат картины, только если их отдадут. Ведь часть работ уже и «приватизирована», они перешли каким-то образом в частную собственность...

Главным же итогом заседания коллегии можно считать создание рабочей группы из ведущих специалистов по разработке целевой программы развития музейного дела в крае до 2010 года. Если постараться, то с ней можно попасть и в федеральную программу «Культура России-2006-2010 годы» и получить необходимые средства. Разве не стимул?

Александр ЧЕРНЯВСКИЙ.