Голос края Москве не слышен

Напомним читателям, что противостояние Министерства природных ресурсов России (МПР) и правительства Хабаровского края продолжается с ноября прошлого года, пройдя уже несколько стадий. Причем МПР не только устраивает раз за разом очередные проверки, предъявляя новые претензии, но и пошло в информационную атаку, нагнетая эмоции. «Тихоокеанская звезда» уже печатала материалы на эту тему. Эта беседа с заместителем министра министерства природных ресурсов правительства Хабаровского края Сергеем АНДРИЕНКО, участником совещаний в Минприроды РФ.

- Сергей Николаевич, а почему разговор на эту тему не мог состояться раньше? Все ждали, что будет высказана точка зрения правительства края.

- Потому что не было ясности. Например, федеральное министерство обвинило правительство края в игнорировании заседаний рабочей группы. Но они не представили нам документы, необходимые для подготовки к заседаниям. И зачем бы мы туда ехали, совершенно неподготовленные? Получив материалы проверки, мы уже дважды были на январских заседаниях рабочей группы. На последнем - в конце января.

- Это была важная встреча?

- Я бы назвал ее проходной. Нам зачитали претензии. Руководители наших предприятий дали ответ. Потом спросили мнение правительства Хабаровского края. Но ни протокол заседания, ни решение нам не дали. Я не вижу смысла в таких заседаниях с такими их результатами.

- А мнение правительства края изменилось за эти месяцы?

- Нет. Потому что МПР в предыдущие годы трижды проверяло то же самое на тех же предприятиях, причем к нам приезжали те же самые проверяющие, но этих нарушений не выявляли.

- Вы видите в этом предвзятость?

- Да, она была изначально. Председатель первой комиссии МПР (по недропользованию) сразу сказал нам: акты проверки будут составляться в Москве. Потом мы долго их ждали. Но называть это актами нельзя - материалы проверки не подписаны членами комиссии, а только председателем. Второе. По этим материалам многие наши предприятия составили акты разногласий. Если бы МПР их приняло, то многие претензии могли быть сняты.

- А сколько всего было комиссий?

- Всего три. Первая комиссия из шестнадцати человек проверяла, как я уже сказал, недропользование. Примерно через полмесяца к нам приехала вторая комиссия уже из тридцати четырех человек - проверяли лесопользование, водопользование и охрану окружающей среды. Следующая комиссия проверяла уже Главное управление природных ресурсов и охраны окружающей среды по Хабаровскому краю.

- Сергей Николаевич, вы уже детально разобрались в претензиях МПР, но надо бы популярно разъяснить их для читателей газеты.

- Основными мы считаем претензии по недропользованию. Мы делим их на четыре группы. Первая группа самая сложная и самая спорная. Она касается ЗАО «Артель старателей «Амур» и ОАО «Дальневосточные ресурсы», которые в начале девяностых годов получили лицензии на добычу драгметаллов по переуступке прав от государственных геологических предприятий «Аяно-Майская экспедиция» и «Нижнеамурская экспедиция». Как это произошло? В ту пору государство прекратило финансирование геологоразведки. А что делать с коллективами, поселками, инфраструктурой, материальной базой? Ликвидировать? Государство на это денег не давало. Акционировать? По законам тех лет это нельзя было делать. И тогда Малый совет Хабаровского краевого Совета депутатов принял решение о слиянии этих коллективов с другими.

- Это было волевое решение?

- Нет. Решение принималось на конференциях коллективов в обеих экспедициях, были подписаны четырехсторонние договоры между комитетом по имуществу Хабаровского края, Дальгеолкомом, «Аяно-Майской экспедицией» и артелью «Амур», а также аналогично «Нижнеамурской экспедицией» и «Дальневосточными ресурсами». Тогда, по закону о недрах, администрация края могла принимать свои решения о регулировании недропользования в пределах своих полномочий. В тех договорах каждому участнику были предписаны свои действия и, в частности, Дальгеолкому было предписано лицензии экспедиций переписать на артель «Амур» и «Дальневосточные ресурсы» по переуступке прав. Сегодня эти лицензии как раз и попали в число тех, которые МПР намерено аннулировать. Причем оно разослало информацию, что они уже аннулированы. Хотя по закону МПР не имеет права делать это в одностороннем порядке. А нашего согласия нет и быть не может. МПР сегодня в упор не видит решения Малого совета, не хочет понять, что эти два коллектива стали лучшими в крае, лучшими золотодобытчиками в стране благодаря изначально правильному и своевременному решению краевой власти.

- Чем грозит аннулирование лицензий?

- Может привести к потере примерно трех с половиной тонн драгоценных металлов только в 2004 году. Заметьте: это потери для страны в первую очередь, не говоря о предприятиях. Краевой бюджет не получит примерно сто миллионов рублей налогов.

- В чем суть второй группы претензий?

- В том, что при проведении конкурсов и аукционов не назначались разовые стартовые платежи. Потому что предприятия должны были доразведать запасы, поставить их на баланс и затем начать добычу. Единственная зацепка - в лицензиях мы не оговорили эту ситуацию. Сегодня МПР считает это нарушением. И в принципе мы согласны рассчитать разовый платеж там, где есть балансовые запасы. А предприятия, я думаю, не откажутся их заплатить.

- Сергей Николаевич, вы же не первый день в этой сфере. Почему нельзя было сделать это самим, без указки сверху?

- Потому что эти вопросы никогда не ставились контролирующими органами. В частности - ни прежним Дальгеолкомом, ни нынешним департаментом государственного контроля в сфере природопользования по Дальневосточному федеральному округу.

- Получается, что вы - белые и пушистые, а остальные - черные и корявые. Так не бывает.

- Я расскажу о третьей группе претензий, причиной которым, наверное, наша корявость. В свое время артель «Амур» организовала с одним банком совместное предприятие, переписав на него лицензии на те месторождения, разведка и освоение которых требовали больших денег. Но совместное предприятие так и не начало работать. Тогда артель аннулировала эти переписанные лицензии, вернувшись к прежним, которые оставались в реестре. Сегодня претензия в том, что после ликвидации совместного предприятия артель не вернула лицензии государству, чтобы они опять были выставлены на аукцион. Но юристы говорят, что передача лицензий совместному предприятию изначально была незаконной. И у нас с Дальгеолкомом есть совместное решение о незаконной передаче лицензий. Стало быть, лицензии остаются у законного их владельца.

- А теперь о четвертой группе претензий.

- Они о нарушении лицензионных соглашений. Понятно, что предприятия нередко берут лицензии в запас. За последние три года они разобрались, многие сдали лицензии на неперспективные месторождения или из экономических соображений. Например, в 2002 году по Хабаровскому краю было сдано 254 лицензии, в 2003 году сданы 19, а за январь этого года - 24 лицензии. Но почему предприятия не выполняют лицензионные условия? В последние годы МПР России узаконило очень сложную систему лицензирования. Чтобы месторождение попало в аукционный список, предприятию надо трижды побывать с документами в Москве. Причем лицензионные условия формируются в первоначальном документе. Есть такие факты: еще проводится аукцион, а сроки начала работ уже прошли. Есть предприятия-банкроты, которые сворачивают работы и, естественно, нарушают лицензионные условия. Есть множество других текущих ситуаций, разобраться с которыми можно, если дать предприятиям время. Отобрать лицензии легко. А что делать с рабочими коллективами, с предприятиями?

- И чему в этой ситуации верить?

- Только одному - закону. А по закону МПР не имеет права в одностороннем порядке аннулировать лицензии. Это можно сделать или по совместному соглашению с правительством края, или через суд в случае нашего несогласия.

- А если суды решат дела в пользу МПР - что дальше?

- А дальше наши предприятия тоже обратятся в суды обжаловать такие решения. Приостановить же производство можно только в случае совместного согласия нашего и федерального министерства или по инициативе недропользователя. Но сегодня по закону нет причин для приостановки производства. Здесь другая опасность. Например, «Дальневосточные ресурсы» нынче намеревались начать строительство обогатительной фабрики на месторождении «Албазино» в районе имени Полины Осипенко. Вопрос: строить или не строить на фоне этого конфликта и этих претензий МПР? Причем абсолютно по всем претензиям мы согласны только на одно условие - давайте наведем порядок. Но на аннулирование лицензий, на закрытие предприятий не пойдем.

- Что думают про этот конфликт руководители артелей? Предположим такое суждение: «Ну и Лопатюк - не нашел несчастного миллиона на взятку! Да лучше бы мы ему скинулись, чем иметь то, что нам устроило МПР». Так?

- Нет, не так. Разговоры идут то о ста тысячах, то о миллионе, то о двух… Была ли взятка и в каких размерах, я не знаю, это установят правоохранительные органы. Логика в чем? Сегодня один миллион, а завтра пять? Сегодня артель «Амур», а завтра все остальные?

- Есть ли место версии о переделе собственности? Известные, разработанные месторождения отдать в другие руки - соблазнительно.

- Мы это не обсуждали. Все месторождения драгоценных металлов, о которых идет речь, - это не подарок. Ведь все базы, вся инфраструктура останется в собственности наших предприятий. Безо всего этого месторождение голое, а обустройство с нуля - очень дорогое удовольствие. Но даже если суд примет решение об аннулировании лицензий, то встанет другой вопрос: кто будет компенсировать огромные затраты на геологоразведку, на подготовку месторождений? Я уже двадцать пять лет работаю в этой отрасли и о подобном не слышал. Это первый прецедент в стране такого масштаба. Был один случай в Хабаровском крае, когда мы изъяли лицензию у недропользователя, но он там и не начинал работу.

- У вас нет впечатления, что если бы МПР сильно хотело «открутить головы», то сделало бы это быстрее, не растягивая удовольствия?

- Это возможно только в случае изменения закона о недрах. Кстати, проект нового федерального закона о недрах ходит по законодателям. Его редакция разработана МПР России, и большинство регионов против такого проекта. Почему? Потому что там предусмотрена выдача лицензий «одним ключом», то есть федеральным министерством без участия регионов. Но чтобы внести такое изменение в закон о недрах, надо внести изменения в Конституцию России, где сказано, что (цитирую) «вопросы владения, пользования и распоряжения недрами находятся в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов».

- А почему не предположить, что коллизия «взятки» использована как повод для проверок нашего края и других регионов, чтобы потом их результаты преподнести депутатам Госдумы в качестве страшилки? Дескать, посмотрите, что вытворяют регионы?! Ведь на сайтах МПР, в некоторых центральных газетах полно сообщений о сотнях нарушений в сфере природопользования и по другим регионам.

- Я полагаю, что это не исключено.

- И что - в крае умрет горнорудная промышленность?

- Умрет или нет - это серьезнейший вопрос. Сегодня горняки дают почти одиннадцать процентов промышленной продукции и обеспечивают нашему бюджету почти пять процентов налоговых поступлений. А если их не будет? А еще КнААПО снижает налоговые отчисления, железная дорога уменьшает бюджетные платежи на миллиард рублей. Как жить будет наш край?

- Скажите, кто может стать на защиту позиции края?

- Народ Хабаровского края.

- Извините, но на митинг в защиту артелей пойдут немногие.

- Митингов не будет. Но общественный резонанс должен быть. Наша горнодобывающая промышленность - это более одиннадцати тысяч работающих. Это глубинные лесные поселки, которые живут за счет этих предприятий. Инфраструктура северных районов зависит от них полностью. Поэтому молчать не надо. Соседние регионы нас могут не поддержать, иначе у них вскроют те же проблемы, что и у нас. Могло бы отреагировать на эту ситуацию представительство президента в Дальневосточном округе, хабаровские депутаты в Госдуме.

- Какие силы против вашей позиции? Ведь был шум, что материалы направлены в прокуратуру, ФСБ и так далее.

- Про ФСБ нам ничего неизвестно. Прокуратура - да, обозначилась приходом следователей в краевое министерство имущества, были изъяты документы у артели «Амур». Пусть разбираются, нет вопросов. Про уголовные дела мне ничего неизвестно. Увольнения есть - в ГУПРе нашли двоих крайних среди специалистов.

- Какой выход из этой ситуации вы видите?

- Я бы назвал два выхода - юридический и политический. О первом мы уже говорили. Второй - через правительство и президента страны. Почему не предположить, что реальная информация до них не доходит? А цена конфликта вполне соизмерима в масштабах страны - это тонны драгоценных металлов, это рабочие места, это налоги, это социальная обстановка в регионе.

Подготовила

Раиса Целобанова.