Поэт в России - всё равно поэт

О сборнике поэта Сергея Золотусского «Соучастники и двойники» дальневосточный читатель ещё бы, наверное, долго не знал, если бы один его экземпляр не оказался в редакции журнала «Дальний Восток». Он не затерялся тут среди великого множества «самотечных» рукописей и разных книжек, присылаемых авторами, желающими если не славы, то хотя бы литературной известности. Этот сборник привезли из Москвы, и он попал на глаза известному дальневосточному поэту Людмиле Миланич.

Читающей публике известен критик Игорь Золотусский. А тут - Сергей. Кто же это? Оказывается, его сын. Тут надо сказать, что в конце 50-х годов Игорь Золотусский работал в Хабаровске. Его статьи неизменно вызывали интерес у думающего читателя. Молодой критик женился на Татьяне Поликарповой - «филологине», обещавшей стать тонким, самобытным прозаиком. У них родился сын Сергей. Потом, когда они переехали в Москву, что-то у них не сложилось, и Татьяна и Игорь расстались. А их сын, выросший в литературной семье, стал писать стихи. Первое стихотворение он сочинил в десять лет. Музе он, видно, чем-то приглянулся, и она никогда не оставляла Сергея. Он занимался спортом, был физически сильным: эдакий здоровяк - и одновременно тонкий, очень ранимый человек.

Хабаровский журналист Олег Копытов, представляющий творчество Сергея Золотусского в первом номере журнала «Дальний Восток» за этот год, называет его книгу «итогом жизни во многих отношениях необычного человека».

О ней уже немало написано в столичных изданиях. Прошли вечера памяти Сергея Золотусского в Ярославле, Казани, Владимире... Его вместе с Борисом Рыжим и Денисом Новиковым называют последними поэтами России. Но в Хабаровске лишь немногие почитатели подлинной поэзии знают эти имена. Большинству же известны какая-нибудь «попсовая» Лариса Рубальская или «хохмач» Владимир Вишневский. Впрочем, я ничего не имею против них, пусть себе творят, если публика того желает. По-настоящему глубокая, тонкая поэзия никогда не предназначалась «толпе». Вот только жаль, что те, кому она нужна, не могут купить книг, изданных мизерными тиражами. Тут одна надежда на «толстые» литературно-художественные журналы, которые, слава Богу, продолжают публиковать то, что всё-таки относится именно к литературе.

Загадка уже есть в самом названии книги Сергея Золотусского. Что это за соучастники и двойники? Мать поэта, Татьяна Николаевна, пишет: «Всю жизнь он воспитывал, строил себя, свою личность и физически был сильным, выносливым. Но простая его душа оставалась нежной и беззащитной, жестокий мир пересилил его. Победили соучастники и двойники...»

Развивая эту традиционную для русской литературы тему двойничества, Олег Копытов в своей публикации «Поэт в России - больше не поэт...», вспоминает наших классиков. У них двойник - это обычно некая идеальная субстанция, как бы изнанка человека. Но у Сергея Золотусского двойники конкретны, а соучастников он трактует как не-участников жизни. Может быть, это витийствующая интеллигенция, которая так любит кричать об отсутствии правды и справедливости, но на самом деле озабоченная собственным именем и благополучием? Или это модный художник, который ездит на «мерсе», отдыхает на Канарах, от скуки летает обедать в Париж, а в перерывах занимается модным нынче перфомансом: всё художество порой заключается в том, чтобы голым вываляться в перьях, или, обмазавшись краской, покататься по чистым листам бумаги - вот и готова «картина»! А может быть, это новый русский верующий, бьющий днём поклоны перед алтарём, а вечером убивающий конкурента?

В стихах Золотусского, как верно подметила в предисловии к книге Ирина Роднянская, «сквозь щели густого... письма сквозит какой-то фантастический элемент, какая-то неприкаянная, но завидная свобода». И возникает образ двойника - «белые тени белой лошади, стоящей у белой стены», огромная зеленая гвоздика из поролона, россыпь цветных фото - вместо живых людей, это обертка немецких колготок - вместо женщины, это мужчина, не пивший вина, но который «испил свою чашу до дна», это - «век манекенов», это нереализованные люди. У этих двойников - «новый мессия - приземист, плечист, плотояден...»

Поэт, как Дон Кихот, сражается даже не с ветряными мельницами, а с тенями, двойниками и соучастниками. Но при этом он несмешон и нелеп, хотя его и охватывает отчаяние:

«Поэт в России - больше не поэт.

Он не погибнет храбро на дуэли,

Не в лагере умрет - в своей

постели,

И сам не встанет он под

пистолет...»

Неизвестны причины, по которым Сергей Золотусский ушел из жизни добровольно. Может быть, слишком болела его душа? Но он до конца остался поэтом.

В первом номере журнала «Дальний Восток» опубликована большая подборка его стихов. Вдумчивому читателю будет над чем поразмышлять. Я задумался над этими его строками: «Каждая душа живёт только по тем законам, по которым она создана...»

Николай СЕМЧЕНКО