И что ей не можется, старой?!.

Ветеран труда хабаровчанка Тамара Ивановна Коновалова пришла в редакцию со словами: «Помогите! Больше не знаю, куда обратиться. Надули, как хотели, и концов не найдешь».

Камнем преткновения послужила сумма в 1866 рублей. Небольшие вроде бы деньги. Стоит ли редакции ломать копья по такому поводу? Но для пожилой женщины с пенсией в пару тысяч целковых это совсем не пустяк. Главное, однако, отнюдь не в деньгах.

Тамара Ивановна работала вахтером одном из домов ветеранов. Человек она, несмотря на возраст, деятельный, одними вахтерскими обязанностями не ограничивалась, делала, что поручат, старалась быть в гуще общественной жизни. Так и старость краше. В апреле 2002 года Коновалова решила уволиться. Сперва хотела сходить в отпуск, попросила «на прощание» материальную помощь. И получила по всем пунктам отказ. Так и ушла несолоно хлебавши.

А спустя около полугода Тамара Ивановна заглянула в родной Дом ветеранов. Там ее заметила бухгалтерша и поинтересовалась, получала ли она расчет после увольнения.

И узнав, что не получала, очень удивилась. В ведомости бухгалтерии черным по белому значилось, что бывшей вахтерше выплачена упомянутая выше сумма. И подпись стоит чин по чину. Но, взглянув на автограф, Тамара Ивановна заявила: не моя рука!

Коновалова отправилась искать справедливости в краевой Совет ветеранов войны и труда. И вскоре получила ответ председателя Хабаровского городского совета Л.У. Соболенко, в котором значилось, что зарплата за апрель 2002 года Тамаре Ивановне начислена правильно и в полном соответствии с Трудовым кодексом РФ. А проверять подлинность подписи в бухгалтерской ведомости - компетенция правоохранительных органов.

Обратившись в управление соцзащиты населения, Коновалова узнала, что помимо зарплаты она якобы получила еще и материальную помощь в размере 500 рублей. Вот новости! Было дело, получала вахтерша когда-то материальную помощь. Но не в этот раз и не на такую сумму.

В ответе за подписью начальника городского управления соцзащиты Н.В. Чечелевой говорилось почти то же самое, что и в предыдущем.

Установить подлинность подписи в ведомости действительно могут только правоохранительные органы. И Тамара Ивановна обратилась с заявлением в Железнодорожный РУВД. Прошло время - оттуда ни слуху ни духу. Тогда Коновалова заглянула в 3-й ГОМ того же УВД - по месту жительства. Но и на второе заявление милиция хранила гробовое молчание.

Плюнуть бы пожилой женщине на эту тяжбу и бесплодные хождения по инстанциям. Себе дороже станет. Но прочно сидит в старшем поколении уверенность в том, что есть на земле справедливость. Коновалова отправилась в районную прокуратуру.

13 октября прошлого года откликнулся зам. прокурора района В.В. Чвалюк. Из его письма Тамара Ивановна узнала много нового. Оказывается, Железнодорожный РУВД по ее заявлению давно вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Но в связи с жалобой пострадавшей райпрокурор его отменил и направил материалы начальнику того же РУВД «для дополнительной проверки и устранения недостатков, препятствующих принятию законного и обоснованного решения». В письме было обещано дополнительно уведомить пострадавшую о результате прокурорского вмешательства.

Коновалова принялась ждать. И не напрасно. 27 ноября родилось на свет еще одно письмо - за подписью другого заместителя райпрокурора А.В. Хомягина. Из него явствовало, что Железнодорожный РУВД во второй раз отказал в возбуждении уголовного дела по заявлению Коноваловой. А районная прокуратура опять с этим не согласилась, означенное постановление отменила и направила материалы... начальнику Железнодорожного РУВД для «дополнительной проверки и устранения...» - казенную формулировку, повторенную в письме дословно, читай выше.

Уместнее было бы написать: на колу мочало, начинай сначала! Но неугомонная героиня этой «сказки про белого бычка» не смирилась. Принялась обивать прокурорские пороги, слыша от должностных лиц раздраженное: «Чего вы ходите, вам же объяснили?! Примем решение... уведомим дополнительно...» Не уведомили до сих пор.

Справедливости ради отметим, что определить подлинность подписи по одному росчерку пера непросто, а порой и совсем невозможно. Для этого требуются немалые усилия квалифицированных экспертов-графологов.

Но на вооружении оперативников и следователей немало эффективных средств установить истину. Отчего же вместо того, чтобы применить их, правоохранители бестрепетной рукой подмахивают «отказные» постановления, не утруждаясь при этом хотя бы сообщить старушке об отказе? Дело не стоит выеденного яйца? Или перестали замечать чужие беды?

Кирилл ПАРТЫКА.