Совсем недавно мы отметили 65-ю годовщину со дня Победы в Великой Отечественной войне. Светлая и печальная эта дата встревожила наши души, нашу память. Воспоминания о прошлом потеснили настоящее - едва ли не в каждом номере нашей газеты публиковались рассказы о войне ее участников, их детей, внуков.

И праздник прошел, а письма продолжают приходить, раздаются телефонные звонки, в семьях остались солдатские письма, воспоминания, старые фотографии. Многие все еще ищут затерявшиеся на войне следы своих отцов, дедов: где убит, где его могила, в какой земле лежит родной человек…
Хабаровчанин Виктор Петрович Конев рассказывает о своем дяде Викторе Александровиче Коневе, который в 1941 году был призван в армию в г. Белогорске Амурской области. В Хабаровске он учился и получил звание младшего сержанта-артиллериста. Первое боевое крещение наводчик 45 мм пушки получил у стен Сталинграда.
Под Харьковом командир артиллерийского взвода двумя орудиями вел бой с 20 немецкими танками. Четыре из них были подбиты. Племянник подробно описывает боевой путь своего дяди - он хорошо запомнил его воспоминания о войне.
Среди 15 его боевых наград есть медаль «За отвагу», орден Красной Звезды и другие. В.А. Конев участвовал в трех военных парадах, в открытии мемориала на Мамаевом кургане. И после окончания войны он продолжал службу...
Однажды хабаровчанина Юрия Ивановича Квятковского спросили: вы прожили большую жизнь, скажите, был ли в ней случай, эпизод, который до сих пор не забыт?
Он назвал день 15 августа 1945 года. В начале войны с Японией молодой парень оказался в Маньчжурии в составе наших войск, штурмовавших Айгунский укрепрайон японцев. Вот что он пишет в редакцию:
«Я вышел из захваченного у японцев дота. Стояла непривычная тишина. Ночь… Из долины тянуло пороховой гарью. Надо бы заснуть, подумал я. И вдруг откуда-то с левого фланга чей-то задушевный голос стал выводить знакомый мотив: «Темная ночь, только пули свистят по степи…
Скоро за спиной раздались шаги, в траншее появился наш комбат капитан Бардачев.
- Вот хитрецы, - кивнул он в сторону противника. - Это те белогвардейцы поют, прихвостни японские. Хотят нас обмануть, вот и затеяли «концерт».
Песня звучала с левого фланга, нам давали понять, что здесь, мол, свои, красноармейцы, надеясь, что мы упустим этот фланг. А вскоре произошло следующее: в темноте и духоте враг пополз на наши позиции. Но мы уже были готовы к схватке, комбат скомандовал: «К бою!» Разгорелся ночной бой… Когда он закончился, вдруг заморосил дождь, принося с собой желанную прохладу.
Вот этот день, вернее - ночь на 15 августа до сих пор не забываю».
Хабаровский пенсионер В. Ляскин довольно частый гость на страницах нашей газеты. Человек он неравнодушный, откликающийся на различные события нашей жизни.
На этот раз поводом написать нам стал вышедший из печати 6-й том краевой Книги Памяти. В него «наконец-то включен мой брат (в книгу. - А.Ч.), более двух лет провоевавший в полковой разведке, … к моменту своего ранения в апреле 1945 года награжденный четырьмя орденами и медалями. Более 20 лет, до самой своей смерти, хлопотала о его признании участником войны его жена, а потом почти 10 лет - я».
Перелистав и прочитав новый том Книги Памяти, автор письма высказал к ее составителям претензии, замечания за допущенные огрехи, неточности. Но вот что вызвало у него главное возражение. «…И на этом фоне как насмешка выглядит появление рядом с ним (братом. - А.Ч.) в Книге Памяти имени комсорга с формулировкой «за обеспечение боевых действий в составе автобронетанкового ремонтного завода» (так назывался «Энергомаш» в годы войны. - А.Ч.)… «За обеспечение боевых действий участием в продовольственном, вещевом и др. снабжениях внесены в книгу служащие складов Волочаевского городка, работники телеграфа и т.д. и т.п.»
Далее оппонент сетует по поводу включения на книжные страницы имен заводских ветеранов-энергомашевцев, всю войну проработавших на заводе, которые вдруг стали участниками ВОВ.
«Я, член совета ветеранов завода, бывший его работник, знал практически каждого из них, заявляю, что почета и уважения у них было более чем достаточно…».
Такая вот принципиальная позиция у нашего автора. Что тут можно сказать, как ему возразить? Опустим в нашем разговоре формулировки записей в Книге Памяти, возможно, они несовершенны, стилистически не точны. Дело не в них, а в нашем отношении к тем людям, кто не воевал, не ходил в атаки, кто не был убит или ранен, не стал калекой. Погибшие первыми были занесены в краевую Книгу Памяти. Но имеют право на такую «льготу памяти» и те, кто помогал ковать общую победу - в той войне ее добывал весь наш народ, вся страна была «под ружьем»: и тем, и другим - наши почести, уважение и наша память.
Все они - ветераны Великой Отечественной, и участники боевых действий, и труженики тыла, люди одной породы - военной.
Сошлюсь на мнение участника войны, в том числе и Маньчжурской операции, Анатолия Михайловича Каракчеева: «Нередко бытует мнение, что никакой это не ветеран - и пороха не нюхал, и немцев не видел и так далее. А кем же считать пограничников, погибших в первые минуты вой­ны под завалами своих застав? Или тысячи воинов, погибших в воинских эшелонах, так и не доехавших до передовой? Или в случае с моим дедушкой. У него не было одной ноги, был белобилетником. Но когда завязался страшный бой под Александровкой на Днепропетровщине, в километре от его дома, он подвозил на телеге боеприпасы нашим бойцам, пока разорвавшийся рядом снаряд не лишил его жизни?»
Таких примеров много…
Александр ЧЕРНЯВСКИЙ.