Десантник боится, но прыгает!

На счету у Александра Акамова несколько десятков прыжков с парашютом

Александр Акамов, управляющий директор Охотской горно-геологической компании (компания «Полиметалл»):

- В армию я пошел в 1989 году по собственному желанию. Учился в тот момент в институте, и поэтому в Иркутском военкомате на меня посмотрели подозрительно: дескать, многие хотят от службы увильнуть, а этот сам пришел. Но мне в тот момент хотелось что-нибудь в жизни поменять. И решил, что армия в этих целях - самое то!

В военкомате сказали, что с моим неполным высшим образованием мне прямая дорога в пограничные войска. Но первыми «покупателями» на призывных пунктах обычно бывают представители Воздушно-десантных войск. Вот меня и «купили», хотя прыжков с парашютом у меня до армии не было. Так из Иркутска я приехал в Белогорск Амурской области, где пришлось сдавать еще один экзамен на право служить в воздушном десанте. Пробежал, отжался, подтянулся и отправился служить в поселок Магдагачи, в десантно-штурмовую бригаду.

Считаю, что мне со службой очень повезло. В те годы не экономили ни на патронах, ни на прыжках, ни на подготовке. К тому же рядом с нами стояло вертолетное подразделение, выведенное из Афганистана. Поэтому с вертолетов пришлось прыгать чаще, чем с самолетов.

Первый свой прыжок с парашютом, а всего их было несколько десятков - наверное, самое яркое армейское впечатление. Десантники тогда прыгали летом и зимой - в те времена года, когда не было избытка влаги, которая могла бы попасть в парашют. Зачем лишний раз рисковать?  Поэтому сначала нам показали парашют прямо в казарме, на центральном проходе, а потом учили укладывать на улице, в ноябре. А надо сказать, что в Амурской области в это время года холодно очень. Поэтому старослужащие, чтобы не мерзнуть долго, кого-то подгоняли, кому-то помогали. В общем, у меня было стойкое ощущение, что знакомство с парашютом только началось и до первого прыжка еще очень много времени.

И вот нас поднимают в четыре утра. Объявляют, что едем прыгать. А все думают, что это - обычная тревога, которая вот-вот закончится и нас вернут в казарму. Но выдали парашюты, провели инструктаж, проверили подгонку снаряжения, посадили в МИ-26 и подняли в небо. Смотрю на сослуживцев - выражение лиц не передать. И понимаю, что в этот момент выгляжу не лучше. Нас предупредили, что, если кто-нибудь боится, должен об этом сказать. Тогда борт посадят сразу же и никому прыгать вообще не придется. Но все молчали. Ведь есть такая поговорка «Доблесть десантника не в том, что он не боится прыгать, а в том, что боится, но прыгает».

Когда раскрывается купол - это необъяснимые эмоции. Чувствуешь себя настоящим орлом! С каждым новым прыжком страх проходит, и начинаешь понимать, что парашют не раскрыться в принципе не может. Он так создан, что раскроется всегда, если не испортить его специально. Со временем прыжки в полной амуниции и многокилометровые марш-броски стали настолько привычными, что на них перестаешь обращать внимание. Хотя один раз мне пришлось повиснуть парашютом на березе.

Затем меня перевели в воз­душно-десантную разведку, где стали еще больше уделять внимание военной подготовке. До сих пор добрым словом вспоминаю своего первого командира - капитана Разумова. Человек чести, знающий, что такое честь мундира, прошедший службу в Афганистане. Расскажу такой случай. Все хозяйственные работы в части исполняли сами военнослужащие. И вот мы возвращаемся с таких работ, все грязные, а тут бригадное построение. Наш командир говорит, что не подобает солдату в таком виде в строю стоять, и ведет нас в казарму, чтобы мы быстро умылись и почистились. А потом повел на построение. Командир бригады за опоздание сделал ему замечание. Капитан Разумов тут же развернул роту и отправил в казарму. А на следующий день подал рапорт на увольнение.

Я ничуть не жалею, что служил в армии. Она дала мне хорошую закалку, возможность испытать себя, найти друзей, с которыми я общаюсь до сих пор. А с Павлом Бабенко вместе работаем в Охотске.

Тянет ли прыгать? Тянуло. Потом как-то отпустило. Но мне очень часто приходится летать в связи со своей работой. И на самолетах, и на вертолетах. Порой смотришь в иллюминатор и вспоминаешь армейские годы…