Его называли Дон Кихотом революции

Он оказался в числе первых присоединившихся к революции офицеров

Он отказался от своего происхождения, от всего, что ему внушалось с детства, воевал и погиб двадцати шести лет отроду за тридевять земель от родного дома – и всё за идеалы. Только они могли заставить дворянина, офицера Императорской армии, получившего хорошее образование, устремиться в пучину революционной деятельности. Неслучайно же его иногда называют Дон Кихотом революции.

Это я про Сергея Лазо, которому в марте исполнилось бы 130 лет.

МАКСИМАЛИЗМ И СТРЕМЛЕНИЕ К СПРАВЕДЛИВОСТИ

Сергей Лазо родился в 1894 году в Бессарабии в дворянской семье молдавского происхождения. Учился в Петербургском технологическом институте, в Московском университете.

С ранних лет парень отличался крайним максимализмом и стремлением к справедливости, поэтому совсем неудивительно, что в студенческие годы был участником деятельности революционных кружков, которых в университетской среде было предостаточно.

В июле 1916 года он был мобилизован в Императорскую армию, а в декабре того же года прапорщик Лазо был назначен в 15-й Сибирский запасный стрелковый полк, который стоял в Красноярске.

Здесь Сергей сблизился с политическими ссыльными, вступил в партию социалистов-революционеров (эсеров) и принялся вместе со своими товарищами по партии вести пропаганду против войны среди солдат.

В марте 1917 года до Красноярска дошло известие о февральской революции в Петербурге. Солдаты 4-й роты стрелкового полка на общем собрании приняли решение отстранить от исполнения обязанностей подпоручика Смирнова, который заявил о верности присяге, и избрать своим командиром прапорщика Лазо.

В июне Красноярский совет послал Сергея Лазо делегатом в Петроград на I Всероссийский съезд рабочих и солдатских депутатов. На съезде на Лазо произвела огромное впечатление речь Ленина. Идеи, которые были озвучены вождем мирового пролетариата в этом выступлении, показались ему ещё более радикальными, а стало быть, ещё более привлекательными для него, чем идеи эсеров. После этого Сергей Лазо примкнул к большевикам.

В конце 1917 года в Иркутске, Омске и других сибирских городах была установлена советская власть. Причём Лазо принимал в этом самое непосредственное участие. Однако уже осенью 1918 года советская власть в Сибири пала, и была установлена диктатура Верховного правителя адмирала Колчака. Партия большевиков уходит в подполье.

Сергей Лазо становится членом подпольного Дальневосточного областного комитета РКП (б), командует партизанским отрядом Приморья.

Отряд Лазо, как и большинство партизанских отрядов времен гражданской войны, был очень колоритным. Состоял он по большей части из беднейшего пролетариата, то есть из самой что ни есть голытьбы, а также из уголовников из читинской тюрьмы, которых освободили большевики с условием, что братва пойдет воевать за мировую революцию.

Кроме того, в отряде служили две женщины-комиссарши. Одна из них – бывшая гимназистка, дочка губернатора Забайкалья, убежденная анархистка. Она общалась с уголовниками исключительно «по фене» и лихо управлялась с огромным маузером.

Вторая – Ольга Грабенко – была украинской красавицей и настоящей большевичкой. С ней-то у Лазо и случился роман, который завершился браком. Медовый месяц молодые провели, пытаясь выбраться из окружения. Таковы превратности гражданской войны.

В 1920 году правительство Колчака пало. Партизаны решили, что наступил подходящий момент для свержения во Владивостоке колчаковского наместника – генерала Розанова. И Лазо приступил к реализации замысла.

31 января 1920 года партизаны, которых насчитывалось несколько сотен, захватили город, в первую очередь заняв вокзал, почту и телеграф. Розанов бежал из Владивостока.

Но Лазо по какой-то причине не принял во внимание тот факт, что Владивосток был занят японскими интервентами. До поры до времени они с самурайской выдержкой наблюдали за событиями. Однако известный Николаевский инцидент, в ходе которого партизаны и анархисты сожгли город Николаевск и уничтожили находившийся в нем японский гарнизон, побудил их к действиям.

БЕЗ СУДА И СЛЕДСТВИЯ

Теперь переходим к истории с арестом и гибелью Сергея Лазо, редактора нелегальной газеты «Коммунист» Всеволода Сибирцева и члена военного совета, российского разведчика-нелегала Алексея Луцкого.

Кстати, среди арестованных в тот момент оказался ещё один профессиональный разведчик – Борис Мельников. Именно он позднее осуществлял операцию по внедрению в Японию Рихарда Зорге. Самого Мельникова смерть настигла в застенках НКВД в 1938 году. А весной 1920-го революционера вместе с полусотней задержанных через несколько недель освободили.

Остальным не повезло. После 19 апреля японцы передали содержавшихся под арестом большевиков отряду белоказачьего офицера Валериана Бочкарёва.

Революционный штаб Дальбюро (крайкома) РКП (б) позднее докладывал в своей информационной сводке «о передаче японцами арестованных членов военного совета бочкарёвцам, которые устроили зверскую расправу над пленниками и сожгли их в топке паровоза».

Казаки и в самом деле убили Лазо, Сибирцева и Луцкого без суда и следствия. Скорее всего, казнь произошла в мае или июне. Это стало местью за белых офицеров и рядовых, убитых на реке Хор.

В апреле из Хабаровска во Владивосток отправили поезд с арестованной сотней офицеров вместе с командиром полковником Виктором Враштилем (прославившимся в ходе Брусиловского прорыва в Первой мировой войне) и тремя десятками верных присяге рядовых. Все они служили в Конно-егерском полку.

Несколько дней эшелон стоял на станции Красная Речка в окружении партизанских отрядов. Партизаны воспользовались этим обстоятельством, сняли с арестантов сапоги и форму, а с некоторых и нательное бельё, забрали обручальные кольца и крестики с цепочками.

В соседних вагонах томились задержанные казаки. Приказ об их отправке в лагерь для врагов революции отдал ещё до своего ареста Сергей Лазо. Во время движения состава большевистское руководство из-за непонятной ситуации в Приморье постановило расстрелять господ офицеров у станции Хор с мотивировкой «не отпускать их для усиления и активизации контрреволюционных отрядов».

Расстрел устроили ночью на середине моста через реку Хор. Всё делалось в глубокой тайне. Каждому обнажённому или полуголому пленному стреляли в затылок (по другой версии, каждого били ломом или топором по голове). Трупы или ещё полуживых людей сбрасывали в реку.

Но одному из офицеров удалось выжить и с завязанными руками выплыть на берег. Позже выяснилось, что из других арестантских вагонов сбежало несколько рядовых казаков, которые при помощи местных жителей тоже спаслись.

Благодаря беглецам тайное стало явным – они рассказали об изуверствах на мосту. Естественно, в белогвардейской среде и у простого населения по всему Дальнему Востоку это вызвало большое возмущение. Повсеместно звучали голоса, призывавшие к мести.

Легенда, придуманная коммунистами?

Советская историография утверждала, что оккупанты передали связанных, с мешками на головах Сергея Лазо, Всеволода Сибирцева и Алексея Луцкого отряду есаула Бочкарёва. Передача состоялась на перроне станции Муравьёва-Амурского (ныне Лазо) в 10 км от Имана (сейчас Дальнереченск).

После того, как японцы вытащили пленников из своего эшелона, их затолкали внутрь паровоза, избили, а потом то ли пристрелили, то ли засунули в горящую топку.

Но ни одного реального свидетеля или документальных подтверждений тому, что именно так всё и было, не нашлось. Сомнения в правдивости описываемых событий возникают хотя бы потому, что отверстие паровозной топки слишком маленькое (64 на 45 см).

Без проблем пропихнуть через него тело взрослого человека невозможно. Да и с датами не всё сходится. А ещё выяснилось, что установленный на постаменте в Уссурийске паровоз, в котором якобы сожгли Лазо сотоварищи, в реальности был доставлен в СССР из Америки по ленд-лизу во время Второй мировой войны. Легенда, придуманная коммунистами? Скорее всего.

Более правдоподобно выглядит версия, основанная на информации японской газеты «Джапан Кроникл». В одном из номеров, вышедших в 1920 году, она сообщала, что Сергея Лазо и его сподвижников расстреляли на полуострове Шкота во Владивостоке, а трупы сожгли на месте казни.

В годы советской власти проводилось специальное расследование, и нашлись свидетели этому факту. Однако открывшиеся сведения не получили широкой огласки, поскольку шли в разрез с общепринятой легендой.

Кстати, жена Сергея Лазо – Ольга Грабенко – стала кандидатом исторических наук, преподавала в Военной академии имени Фрунзе. Умерла в 1971 году. Единственная дочь красного командарма Ада – филолог и редактор «Детгиза» – написала книгу об отце «Лазо С. Дневники и письма», опубликованную в 1959 году.

Подготовил
Игорь ДМИТРИЕВ.