Судьба маршала Блюхера

(Окончание. Начало в номере за 21 сентября 2018 г.).
Ворошилов, проявляя показное радушие и заботу о маршале, выделил семье Блюхера квартиру в Москве и предоставил для отдыха свою дачу в Сочи, в пансионате «Бочаров ручей». Там его 22 октября 1938 года арестовали. Была арестована жена Г. Л. Безверхова, дети и оказавшийся на даче брат П. К. Блюхер. Арестованных отправили в Москву, а детей сдали в сочинский приемник милиции, откуда их потом распределили по детским домам.
Ордера на арест были выписаны также на бывших жен Блюхера Покровскую, Кольчугину и жену брата Багуцкую.
Галина Кольчугина признала себя виновной и разделяющей троцкистские взгляды, а Блюхера охарактеризовала человеком чужим и враждебным интересам Советской России. Он изменил своей Родине и вел активную работу против партии и советского правительства, показала бывшая жена. Но военная коллегия Верховного суда не пощадила ее и приговорила к расстрелу.
Галина Покровская была в разводе с Блюхером более десяти лет, но и она дала показания на своего бывшего мужа, в которых рассказала, что помогала ему в антисоветской и шпионской деятельности. Ее также не пощадили и расстреляли.
Глафира Безверхова за недонесение об антисоветской деятельности мужа была приговорена к восьми годам лишения свободы.
Брат В. К. Блюхера Павел, бывший командир авиационного звена при штабе ВВС ДКФ, за участие в военно-фашистском заговоре был расстрелян 26 февраля 1939 года.
Допросы на Лубянке
Первый допрос Блюхера состоялся 25 октября 1938 года на Лубянке во внутренней тюрьме НКВД, и проводили его первый зам Наркома внутренних дел комиссар госбезопасности 1-го ранга Берия и старший лейтенант госбезопасности Иванов. Лично Берия провел семь допросов из двадцати одного. За 18 дней пребывания в тюрьме к Блюхеру применялись меры физического воздействия.
На допросах Блюхер оговорил себя и «признался» о вступлении в связь с правыми в 1930 г., а также о том, что скрыл от партии полученное в том же году антипартийное и антисоветское письмо, в котором ему было предложено стать во главе вооруженных сил.
«Дерибас, Крутов, Бергавинов, Лаврентьев и Слинкин всюду подчеркивали мою исключительность и роль на Дальнем Востоке, - продолжал Блюхер… - Они же спустя рукава смотрели на мое бытовое и моральное разложение и не только смотрели, но и скрывали от ЦеКа и Наркома обороны, информируя центр не как о моральном разложении, а как о временных пьяных срывах…»
Против Блюхера дали показания Егоров, Федько, Штерн, Подлас и другие.
Брат Блюхера Павел показал, что В. К. Блюхер состоял в заговоре «правых» с 1930 г. 9 ноября 1938 года после допроса, который проводил старший лейтенант госбезопасности Иванов в 22.50, Блюхер умер. В ночь в присутствии начальника внутренней тюрьмы НКВД Миронова, следователей Иванова и Головлева судмедэксперт Семеновский произвел вскрытие трупа Блюхера и сделал заключение - смерть наступила вследствие закупорки легочной артерии тромбом, образовавшимся в венах таза. 10 ноября Блюхер был предан кремации.
В 1955 году бывший следователь Головлев на допросе показал, что 5 и 6 ноября 1938 года, когда он увидел Блюхера, то обратил внимание, что тот был избит. Бывший врач Лефортовской тюрьмы Розенблюм показала, что при оказании медицинской помощи Блюхеру она обратила внимание, что на лице того около глаза был огромный синяк.
В сентябре 1955 года в Комитет партийного контроля обратился с заявлением М. И. Губельман, бывший в 1922 г. членом Военного совета Народно-революционной армии ДВР, которой командовал В. К. Блюхер, по поводу реабилитации необоснованного репрессирования маршала. Заявление в Генеральную прокуратуру СССР с подобной просьбой подал генерал армии А. В. Хрулев.
О пересмотре дел осужденных членов и кандидатов в члены ЦК ВКП (б), избранных XVII съездом ВКП(б), ходатайствовали 2 марта 1956 года председатель КГБ при Совете Министров СССР И. Серов и Генеральный прокурор СССР Р. Руденко.
Предложение Председателя КГБ и Главного военного прокурора утвердил Президиум ЦК КПСС 6 марта 1956 г. На основании этого решения заместитель Главного военного прокурора полковник юстиции Я. П. Терехов 9 марта 1956 года вынес постановление, которым дело по обвинению В. К. Блюхера было прекращено за отсутствием состава преступления.
В постановлении говорилось, что это дело было фальсифицировано, а показания Блюхера о его контрреволюционной деятельности получены путем жестоких истязаний.
Прах легендарного маршала погребен на Донском кладбище, на месте захоронения жертв политических репрессий 1930-1942 гг.
Встречи
в городе Сочи
Как сложились в дальнейшем судьбы Трофима и Марии Шляховых?
Командир резервной погранзаставы на Сахалине Трофим Шляхов летом 1940 года получит отпуск и вместе с молодой женой поедет к морю, в Сочи, в санаторий, где залечивал хасанские раны двумя годами раньше. Пообещал он Марии интересные знакомства в приморском городе.
Вот что вспоминала Мария Георгиевна:
- После ранений Трофим в 1938 году ездил лечиться в сочинский санаторий. Там он познакомился с матерью и сестрой писателя Николая Островского. На второй день приезда в Сочи муж привел меня к дому Островских. Ольга Осиповна и сестра писателя Екатерина Алексеевна жили в двухэтажном здании, построенном для больного Островского - здесь он провел последние годы жизни.
После его смерти дом стал музеем, директором его стала Екатерина Алексеевна. Жили Островские на втором этаже. Ольга Осиповна обняла Трофима, потом меня. Усадив нас за стол, стала расспрашивать мужа о его здоровье, о службе на границе. О судьбах участников хасанских боев. После этого беседа перешла на другую тему - о Николае Островском, о Коле, как называла сына Ольга Осиповна.
- Николай Островский знал, что жить ему осталось недолго, - рассказывала его мама. - Он был неподвижен, парализовало весь организм, кроме правой кисти. Очень исхудал. Чтобы надеть на него в праздничные дни гимнастерку, приходилось наматывать на шею, на плечи двухметровый кусок материи…
Шляховы не раз посещали дом Островских, но отпуск заканчивался, надо было возвращаться на Сахалин, где служил Трофим. В мае 1941 года офицера-пограничника перевели служить на западную границу, в Перемышль, в город-крепость на берегах Сана. Трофима определили на заставу километрах в ста от Перемышля.
Здесь Шляховы и попрощались накануне 22 июня 1941 года. Оказалось, навсегда. Началась война. Пограничники 14-й заставы, где служил Шляхов, у моста через Сан задержали немцев до подхода частей Красной Армии, которые выбили врага из Перемышля и удерживали его до 27 июня.
В одном из боев орденоносец Трофим Шляхов погиб. Так ушел из жизни один из защитников сопки Безымянная в конфликте с японцами летом 1938 года. 28 октября был опубликован указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении бойцов и командиров, участвовавших в хасанских событиях. Трофим Шляхов был удостоен ордена Ленина.
Мария Георгиевна, преодолевая тяжелейшие трудности военного погрома, сумела вернуться домой, сначала на Сахалин, потом в Хабаровск. Она вела переписку с матерью и сестрой Н. Островского. Эти письма она сохранила и разрешила мне их прочитать.
*                  *                  *
Вернемся к событиям на Халхин-Голе. Здешние бои также были вооруженным конфликтом, продолжавшимся с весны по осень 1939 года на территории Монголии недалеко от границы с Маньчжурией (Маньчжоу Го), между СССР и Японией. Заключительное сражение произошло в последних числах августа и завершилось разгромом 6-й отдельной армии Японии. Перемирие между двумя странами было заключено 15 сентября.
Начало конфликту положили требования японской стороны о признании реки Халхин-Гол границей между Маньчжоу Го и Монголией. В марте 1931 года между СССР и Монголией был подписан «Протокол о взаимопомощи». В соответствии с ним на территории Монголии были развернуты части Красной Армии.
Первый конфликт произошел у озера Хасан. Второй был похожим по сценарию - в мае японцы атаковали монгольских пограничников. На помощь соседям пришли советские войска. Завязались бои. В начале июня 1939 года в район конфликта прибыл Г. К. Жуков.
Он предложил свой план боевых действий, который увенчался полным успехом. 26 августа советско-монольские войска завершили полное окружение 6-й японской армии и вскоре разгромили ее. Хотя последние бои еще продолжались 29 и 30 августа. 31 августа монгольская территория была полностью очищена от японцев.
Александр ЧЕРНЯВСКИЙ.
Фото из семейного архива М.Г. Шляховой.