"Обыкновенный садизм, или Кто защитит Люсю?"

…Сейчас шестилетняя Люся живет в новой, приютившей ее семье. В первые дни, когда хозяйка принялась варить пельмени, Люся спросила: зачем она это делает?

- Чтобы кушать, деточка.

Малышка очень удивилась. Пельмени она привыкла есть сырыми.

…Читаю обвинительное заключение по уголовному делу против отца Люси, 37-летнего безработного пьяницы. Описание более десятка фигурирующих здесь эпизодов начинается с одной и той же почти ритуальной фразы: «…Гурченко С.А. (фамилия изменена) в состоянии алкогольного опьянения с целью причинения физических и психических страданий дочери, заведомо зная о том, что последняя является малолетней, находится в материальной зависимости от него и в беспомощном состоянии…» Да уж, два года назад, когда Люсе было всего четыре, она была совершенно беспомощным созданием и в полной зависимости от папочки-садиста. И он, пользуясь этим, порезвился вволю.

В октябре прошлого года Люсю доставили в хабаровскую детскую больницу № 9 с побоями. Кроме многочисленных синяков и ссадин у малышки обнаружили психические расстройства, причиной которых могли быть лишь длительные издевательства. Врачи сообщили об этом в милицию. Первоначальная проверка сразу же показала: ребенок на протяжении почти двух лет подвергался изощренным пыткам - иначе и не скажешь. А палачом выступал собственный отец. Ознакомившись с подробностями, районный прокурор, которому по должности надлежит быть беспристрастным, вышел из себя и безоговорочно поддержал ходатайство следователя об аресте. Реакция судьи, санкционировавшего взятие под стражу, была похожей. В результате Гурченко перекочевал на нары следственного изолятора.

Перед следователем СО 2-го ГОМ Индустриального РУВД Т.В. Прищепой в ходе расследования предстала поистине трагическая история.

Мать Люси убили несколько лет назад, когда семья проживала в Железнодорожном районе. Девочка осталась на попечении отца. Тот недолго оставался в одиночестве, завел сожительницу. Но идиллии не получилось. Против Гурченко вскоре возбудили уголовное дело за избиение малолетней дочери его подруги. Правда, тогда обошлось без суда, все окончилось примирением с матерью пострадавшего ребенка, которая все же поспешила расстаться с извергом.

Гурченко вскоре завел новую спутницу жизни. У нее тоже имелась собственная дочь 12 лет. Мать и дочь сейчас являются главными свидетельницами обвинения. А повидать им довелось немало.

Возвращаясь домой во хмелю, Гурченко норовил сорвать кипящую в нем злобу на Люсе. Девочка, усвоившая такой обычай родителя, уже при одном его появлении ударялась в рев. Это становилось дополнительным поводом для издевательств. Гурченко бил Люсю кулаками и ногами по чем ни попадя. Заставлял обмочившуюся малышку по много часов лежать в мокрой постели. В «воспитательных целях» подвешивал девочку за ногу вниз головой на веревке, перекинутой через дверь. Сутками не давал есть и пить. В отсутствие сожительницы мог на день-другой оставить дочку дома одну. А чтоб самовольно не «обжиралась», приладил на холодильник специальный запор. Брошенная на произвол судьбы малышка, не имея возможности добраться до нормальной еды, грызла сырые макароны. Отец, вернувшись и увидев «беспорядок», опять зверски избивал ее.

Гурченко решил, что дочь ест слишком много, и установил ей двухразовое питание… из тех самых сырых пельменей.

Однажды в августе 2002 года Люся со своей сводной сестрой купалась в ванной. На ту беду домой явился пьяный отец и, не раздумывая, ворвался в ванную комнату. Страх и слезы дочери привели его в бешенство. Сперва Гурченко бил Люсю кулаками, потом головой о стену и, наконец, принялся топить, окунув в воду с головой. Старшая девочка, видя, что «воспитание» может закончиться трагически, метнулась в кухню, схватила нож и, размахивая им, кинулась на отчима. Пожалуй, только это и спасло Люсю от гибели.

На следствии Гурченко признал себя виновным лишь частично: дескать, хотел как лучше, но переборщил. Следствие, однако, установило, что «перебарщивал» он совершенно осознанно. Судебно-психиатрическая экспертиза признала обвиняемого психически нормальным и полностью отдававшим отчет своим действиям - со всеми вытекающими отсюда последствиями по части грядущего наказания. За истязания ему грозит изрядный срок.

Что же побудило отца издеваться над собственным ребенком? Работники прокуратуры, которым предстоит поддерживать обвинение в суде, считают мотив вполне очевидным: обыкновенный садизм. Не зря ведь такие наклонности и прежде чуть не довели Гурченко до суда.

Что же это, в самом деле?! Ведь не в глухом лесу глумился «папочка» над малолетней дочерью. Крики, плач, синяки вряд ли можно скрыть от окружающих в многоквартирном доме, где проживала семья. Почему кошмар, длившийся многие месяцы, никого не побудил призвать изверга к ответу?

Увы, и у нас экзистенциальное одиночество в толпе теперь существует не только на страницах романов. Если человек взрослый и полный сил - это его духовная драма. А если такой, как Люся… Девочка никогда не ходила в ясли и детский сад. Определить ее туда было просто некому. Сожительница Гурченко пыталась защитить Люсю от пьяных зверств отца, но не слишком успешно. Жаловаться в милицию не торопилась - сама не блистала праведным образом жизни. Соседи… А что соседи?! Многие сейчас предпочитают жить, как в той песенке из старого советского фильма про «западные нравы»: какое мне дело до вас до всех, а вам до меня?! Посреди людного города беззащитный ребенок мог погибнуть, будто в безжизненной пустыне. А те, кто по должности обязан был пресечь издевательства, попросту не знали о происходящем.

В комитете по управлению муниципальным округом существует сектор, занимающийся неблагополучными семьями. Есть и милицейское подразделение по работе с подростками. Учитывая обстоятельства, возможно, и нет вины должностных лиц в том, что Гурченко столь долго творил свои злодеяния. И все же невольно возникает вопрос: насколько эффективны существующие структуры в защите самой слабой части общества?

Быть может, судьба Люси - случай исключительный? Отнюдь. В том же Южном округе Хабаровска расследуется уголовное дело против мамаши, которая, ведя «развеселую» жизнь, сутками бросала своего грудного младенца одного в квартире. Потревоженные непрекращающимся плачем соседи приносили малышу молочные смеси. А от гибели его спасло вмешательство правоохранительных органов. Горе-мамаша пока на свободе, но и ей предстоит держать ответ перед судом.

Ежегодно 1 июня мы отмечаем Международный день защиты детей. И это замечательно. Но как на деле защищены наши дети от насилия взрослых - своих и чужих? В марте этого года в Кировском районе пьяный недоросль, воспользовавшись беспечностью мамаши и ее хмельной компании, жестоко изнасиловал девочку четырех лет. Об этом наша газета рассказывала читателям. Не раз доводилось писать о жутких нравах в маргинальных слоях общества, где социальное и психологическое напряжение находит выход в немотивированном и неадекватном насилии. Изолированность маргинального населения обычно делает достоянием гласности царящие там безобразия лишь тогда, когда они заканчиваются смертоубийством. Что происходит с детьми в алкогольно-безработных семьях, в трущобах, живописать просто не хочется. Но и вполне благополучные дети из респектабельных семей не застрахованы от посягательств подонков.

Недавно в Первом микрорайоне две 11-летние школьницы среди бела дня гуляли по улице. Неподалеку, на пустыре, ловили кайф двое наркоманов, только что «вкативших дозу», - несовершеннолетний и великовозрастный, освободившийся после отсидки. «Нарки» под невинным предлогом подозвали доверчивых девчонок и тут же набросились на них. Одной удалось вырваться, убежать и позвать на помощь. Когда прохожие подоспели к пустырю, от надругательства малолетнюю жертву отделяли секунды. Сейчас оба насильника под следствием, старший арестован.

Специалисты правоохранительных органов отмечают: разгул жестокости и насилия по отношению к детям год от года нарастает. Это видно не только из статистики, которая нынче бывает лукава и не отражает реальной картины. Ведь масса бытовых правонарушений и преступлений по новому законодательству предусматривает лишь административную ответственность, не омрачая уголовной статистики. Бытовая преступность против детей, как правило, латентна, то есть скрыта от глаз общества и правоохранителей. Ведь малолетние пострадавшие почти никогда не бегут с заявлениями на обидчиков в милицию и прокуратуру. А общественные и государственные механизмы, призванные обезопасить жизнь подрастающего поколения, далеко не всегда эффективны.

В чем же причина обострения жестокости? Можно говорить о морально-этической и даже социально-экономической стороне проблемы. Но остановимся лишь на правовой. У прокурора Южного округа Г.П. Фатеева по этой части вполне определенное мнение.

Пламя, как известно, возгорается из искры, а река возникает из ручейков. Тяжкие преступления также редко бывают спонтанными. Им обычно предшествует долгая цепь мелких конфликтов с законом. (Вспомним, что Гурченко и прежде безнаказанно измывался над детьми.) Движение человека по ступенькам криминальной лестницы можно пресечь, для того и существует профилактика. Но что стоит за вполне понятным термином?

Исчезли лечебно-трудовые профилактории для алкоголиков, спецприемники для бомжей, административный арест за мелкое хулиганство. Нынешнее законодательство, упразднившее их, фактически мало что предусмотрело взамен. Система штрафов за бытовые правонарушения и мелкие преступления в маргинальной среде обычно не срабатывает. С безработных и перманентно пьющих виновников взять попросту нечего. Чтобы привлечь обидчика за причиненные им побои, пострадавший теперь не может рассчитывать на помощь милиции, а должен самолично таскаться по судам, доказывая вину ответчика. На деле к такой процедуре мало кто прибегает. А уж в среде, где жила девочка Люся, и подавно. Получается, что единственным инструментом воздействия на распоясавшегося забулдыгу становится увещевание. Безнаказанность, как известно, плодит рецидив. И выражается он в той самой жестокости - от пьяной кухонной поножовщины до глумления над малышами.

Трудно забыть, как посмеивались мы над различными общественными образованиями, наподобие комиссий по борьбе с пьянством, товарищеских судов и советов общественности. Но это были хоть и неуклюжие, но все же инструменты воздействия на тех, кто катился вниз. Теперь по месту работы, особенно в частные фирмы, сообщать о правонарушениях работников бесполезно. Администрация предприятия делает большие глаза: а мы тут при чем?!

Быть может, и вправду ни при чем. Но получается, что общество попросту отвернулось от проблемы, вместо того, чтобы найти современные, эффективные пути ее решения.

Дети - самая уязвимая часть общества. Вроде бы меньше стало на улицах краевого центра малолетних попрошаек. Налицо результат совместных усилий милиции, подразделений соцзащиты населения и других компетентных ведомств. Но все же это лишь внешняя сторона. Что происходит в темных углах общества, можно узнать лишь из материалов уголовных дел. А они, поистине, не для слабонервных.

1 июня в половине одиннадцатого вечера во дворе дома № 2 по ул. Прогрессивной в Хабаровске найден труп 6-летнего мальчика со следами удушения. За совершение этого преступления в милицию доставлен 11-летний подросток.

Что тут еще скажешь?!

Кирилл ПАРТЫКА.