Михаил Леденев жизнь знал не по учебникам

(Окончание.Начало в №№ 76 и 77от 24 и 25 апреля 2013 г.)

Чтобы как-то существовать, они готовы на поденщину, участь временщика, зато вольные, хоть и нищие. И это, по-видимому, для русского человека в генах. А формировали такой ритм веками особенности погодно-климатических условий страны. «Именно потому Север и Дальний Восток особенно богаты этими «университетами», поэтому и появился отмеченный тип человека здесь «прежде». Сотни тысяч людей оказываются здесь перед прямой угрозой деградации.

После знакомства с повестью В. Распутина «Пожар», опубликованной в 1986 году в роман-газете, окончательно стало понятно Михаилу Ивановичу, что это - повсеместная социальная катастрофа. Тысячи заброшенных деревень и рабочих поселков тому было подтверждением. «Повсеместно по стране рушились все четыре «подпорки, четыре венца человека». И все они одна важней другой: дом с семьей, работа, люди, с кем правишь праздники и будни, и земля, на которой стоит твой дом». Говоря об этой катастрофе многих и многих российских людей, Михаил Иванович словно впадал в ярость: «Это же надо быть такими бестолковыми политиками, неспособными усмотреть саму соль жизни нашего народа! Да как тут не вспомнить гениального А. Эйнштейна: «Две вещи бесконечны: Вселенная и человеческая глупость».

Но катастрофа просматривалась только в судьбах этих людей. Те, кто прошел войну, еще держались. Чем живут? Вероятнее всего, преданием. Больше нечем. «Вот после прочтения этого романа, окончательно мне стало ясно, - с горечью на душе говорил М.И. Леденев, - терпения русскому человеку не занимать. Вытерпел он коллективизацию и индустриализацию, сталинские репрессии и Великую Отечественную. Не смог он вытерпеть одного - потери собственного дома. А ведь каждый дом - это отдельное государство. Наше государство, с 60-х годов, обобществило всю бытийную сферу человека! Массовое переселение людей в казенные дома-инкубаторы и ограничение личных подсобных хозяйств подрубило последнюю подпорку человека».

Последствия этого акта чудовищны по своей разрушительной силе. Какими бы убогими не казались сейчас российская изба, подворье и огород, но, помимо того, что они давали кров и пищу, здесь творилось и еще нечто бесконечно важное. Во-первых, естественным образом осуществлялся необходимый и посильный труд человека. Человек постигал его, как только становился на ноги и осуществлял его, а, следовательно, и самого себя, до тех пор, пока носили ноги. Человек делает серьезно только свое личное дело!

Дома, в своем хозяйстве, воспитывалась привычка серьезного отношения к делу, к работе. Здесь, обычно в трехпоколенной семье, естественным образом осуществлялась другая великая истина - безусловная, абсолютная самоценность человеческой жизни, какой бы она не сложилась. Дом - это то место, где тебя примут всегда и всякого. Примут и поверят в тебя и тогда, когда ты уже сам в себя не веришь. И вот эта безоглядная вера дает человеку новые силы. А без такого естественного воспитания в главном, в любви и вере, любая декларация прав человека остается только декларацией. Без дома человеку быть нельзя. Об этой тоске по родовому поместью, да о гектаре собственной земли Мэгре напишет на десяток лет позже, и М. Леденева, и В. Распутина, в серии книг

«Звенящие кедры России».

На протяжении последнего десятилетия, уже будучи с надорванным здоровьем, Михаил Иванович добивался от властей, экономистов, чиновничьего аппарата одного - услышать, к чему приведет утрата своего дома, а с ним семьи. «Без этого нет смысла и заикаться об экономике, ибо без своего дома и семьи превращаются в ноль все экономические факторы, ученый-экономист - в пустышку, а человек - в «бича», маргинала; не на удивление - в назидание «всем народам и государствам».

В последнюю весну его года жизни он, словно пытаясь сделать ставку на молодежь, не жалел сил и здоровья на работу с выпускниками вузов, дипломниками. Таким мы его застали в последний раз весной 2002 г., когда он много работал с молодежью дома, а за окном деревья распускались в зелени. 15 июня Михаила Ивановича не стало. Похоронили его на центральном кладбище г. Хабаровска. И чем дальше в жизнь - тем дороже память о нем. Его прогностика все более и более подтверждается.

В. Неизвестных, Е. Галичанин, Н. Дядя, В. Заусаев,
В. Симаков, В. Шиян.