За Абрама Мильчина говорили скульптуры

Абрам Мильчин был скульптором от Бога

Сейчас уже невозможно себе представить привокзальную площадь дальневосточной столицы без памятника первопроходцу Ерофею Хабарову, ставшего визитной карточкой города. «Я объехал весь мир, но Хабаровск - это первое место, где я увидел полное соответствие «входа» в город: памятник первопроходцу, открытая площадь, бульвар…» - воскликнул экс-чемпион мира по шахматам Борис Спасский после посещения краевого центра.

Между тем скульптором памятника Ерофею Хабарову являлся Абрам Мильчин, которому 9 ноября исполнилось бы 110 лет. Очевидцы вспоминают, что на торжественном открытии памятника Абрама Пейсаховича качали на руках, словно тренера, приведшего команду к чемпионству.

«Поколения будут с любовью вспоминать имя скульптора, создателя такого искусства», - писал Мильчину чуть позже биробиджанский писатель Сальвадор Боржест.

У властей такие не в почёте

А ведь памятник долгое время оставался как бы безымянным (имя автора указано не было). Говорят, что Мильчина это сильно угнетало. Он всегда щепетильно относился к вопросу соблюдения своих авторских прав.

Когда в Хабаровске выходили различные красочные фотоальбомы, посвященные очередным юбилеям города, составители, разумеется, помещали фотографию памятника Хабарову, но Мильчина даже не упоминали.

И лишь в 1995 году историческая справедливость была восстановлена, и на памятнике Хабарову появилась табличка с указанием автора. Жаль только, что сам Абрам Пейсахович не дожил до этого дня.

На стене дома на улице Пушкина, 64, где прожил скульптор с 1959-го по 1994 год, есть мемориальная доска, посвящённая Абраму Пейсаховичу. В день рождения Мильчина сюда обычно приносят цветы. И это лишний раз говорит о том, что его по-прежнему помнят.

Кстати, именно коллеги скульптора сделали все возможное, чтобы Абрама Пейсаховича (пусть и после его смерти) восстановили в Союзе художников России. Это произошло в 2014 году.

А вот почетным гражданином Хабаровска он так и не стал. Хотя попытка увековечить таким образом память о скульпторе предпринималась. Однако большинством голосов городская Дума отказала автору памятника Ерофею Хабарову в праве быть достойным этого звания.

Когда же искусствовед Валентина Старостина стала рассказывать депутатам о скульпторе, из зала раздалась реплика: нам, мол, здесь виднее, каким он был. Да, Мильчин был ершистым, принципиальным. А у властей такие обычно не в почете…

Способный парень!

Что же вообще за человек был Мильчин? Как детдомовский мальчишка, родившийся еще в царской России, стал известным скульптором?

- Мой дедушка родился далеко от Дальнего Востока - в белорусском городе Бобруйске - в семье музыканта, - рассказывает об Абраме Пейсаховиче его внук Валентин Мильчин. - Но любовь к музыке родители, видимо, не успели привить будущему скульптору: он рано осиротел и попал в детский дом. Именно там проявились первые творческие способности мальчика, который хорошо рисовал, лепил.

Рассказывают, что свою первую работу - бюст Ленина - он выполнил еще в детском доме. Причем вылепил вождя буквально за одну ночь, успев ко дню похорон Ильича. Затем судьба занесла Абрама в Биробиджан, куда он приехал двадцатилетним юношей, и четыре года проработал художником в Государственном еврейском театре и в отделе иллюстраций газеты «Биробиджанер штерн».

«Способный ты парень, - говорили ему старшие товарищи, - тебе учиться надо». И вот в 1937 году областной отдел народного образования направил Мильчина учиться в Москву на скульптурном отделении Всесоюзной образцовой изостудии ВЦСПС.

Первым педагогом и наставником его была сама Вера Мухина, прославившаяся монументом «Рабочий и колхозница». Она сразу распознала в юноше талантливого скульптора.

Здесь, думается, надо сделать небольшое отступление. Когда в 1939 году студию закрыли, Вера Игнатьевна приняла участие в судьбе Мильчина и не допустила, чтобы он без образования вернулся домой.

Немало ей пришлось похлопотать, чтобы Абрама без документов о среднем образовании приняли в Институт изобразительных искусств.

Кстати, экзамены по общеобразовательным дисциплинам Мильчин сдал, мягко говоря, неважно. И если следовать букве закона, его не должны были зачислять в институт. Решающее слово оказалось за Верой Мухиной. Она убедила приемную комиссию, что Мильчина надо принять.

На войне был артиллеристом

Что ж, учеба в Москве, разумеется, была для будущего скульптора очень полезной. Но окончить вуз ему не удалось - грянула Великая Отечественная война. Естественно, о творчестве пришлось забыть на долгие четыре года. И Мильчин добровольцем уходит на фронт.

- Дед на войне был артиллеристом. Наводчик, как он говорил о себе, - продолжает Валентин Мильчин. - Его глазомер, который у дедушки был, очевидно, от природы, здорово пригодился и в боевых действиях. Война след в жизни деда, конечно же, оставила. Он бережно хранил все документы, связанные с войной. Среди наград деда - орден Отечественной войны I степени, медали «За отвагу», «За боевые заслуги». В одном из боев он был тяжело ранен и получил контузию.

Об огнях-пожарищах, по воспоминаниям внука, Абрам Пейсахович рассказывать не слишком любил, но один случай, когда вся родня собиралась 9 мая за праздничным столом, вспоминал часто.

В артиллерии ведь такая схема: один снаряды подносит, другой орудие заряжает, третий целится. И вот в одном бою погибли два артиллериста, и деду пришлось все делать самому: бегать за снарядами, заряжать, стрелять…

- Меня в детстве жутко интересовало, сколько он вражеских танков подбил. Но дед только руками разводил: не помню, дескать, - улыбается Валентин.

После войны Мильчин вновь вернулся в Биробиджан. Снова работал художником в еврейском театре и газете «Биробиджанер штерн». Между прочим, в это же время Абрам Пейсахович познакомился и со своей будущей женой, молодой учительницей русского языка и литературы Ниной Герцвольф. Они жили долго и счастливо до кончины Мильчина в 1994 году. Нина Лазаревна, к слову, в свое время стала самым молодым заслуженным учителем в СССР.

От Дежнёва до Хабарова

И все же стезя художника не стала главным делом в жизни Абрама Пейсаховича. Ему нравилось создавать скульптуры. Барельеф еврейского прозаика Шолом-Алейхема (дело рук Мильчина) до сих пор находится в областной научной библиотеке в Биробиджане. Выполнял он также скульптурные портреты прославленных жителей ЕАО.

Весть о Мильчине, конечно же, дошла и до Хабаровска, и в 1947 году по приглашению местного отделения Союза художников Абрам Пейсахович переезжает в краевой центр. И сразу же становится ведущим скульптором.

- У деда было немало интересных работ, - продолжает рассказ его внук. - Он изготовил бюсты Сергея Лазо, Дерсу Узала, дальневосточных селекционеров Лукашова и Шуранова. В Уссурийске есть его памятник Зое Космодемьянской, в поселке Проведение на Чукотке - Семену Дежневу, в Гвасюгах увековечен удыгейский писатель Джанси Кимонко. В Ленинском и Смидовиче имеются памятники Ленину, на Волочаевской сопке - Блюхеру, в селе Найхин - обелиск павшим воинам «Скорбящая мать». Над бюстом на могиле еврейского писателя Бузи Миллера также работал дед.

Но по-настоящему прославил Мильчина, конечно же, памятник Ерофею Хабарову. Он, кстати, первый из дальневосточников, кто участвовал во всесоюзной выставке в Москве. Привезенная им в столицу метровая фигура первопроходца, именем которого назван город на берегах Амура, была приобретена Государственной закупочной комиссией.

А к 100-летию Хабаровска было принято решение установить на привокзальной площади памятник Хабарову, положив в основу получившую признание скульптуру.

Образ получился собирательным

Кстати, тема русских первопроходцев всегда интересовала Мильчина. Первой работой из этой серии стал памятник Семену Дежневу. А над памятником Хабарову он работал пять лет.

- Естественно, фотографий Ерофея Павловича не сохранилось, - говорит Валентин Мильчин. - Так что образ первопроходца получился собирательный. Это плод воображения автора. Между прочим, некоторые черты первопроходца дед взял со своего друга, дальневосточного писателя Эммануила Казакевича. Это был такой здоровый дядька с бородой, который с удовольствием позировал скульптору.

Получилось, думается, очень даже неплохо. Крупная голова, слегка запрокинутая назад, простое лицо, обрамленное бородой, крутой лоб, пытливый взгляд, устремленный вдаль…

Кстати, спустя много лет история с памятником получила странное продолжение. Одна дама написала заметку в газету, где речь шла в основном о русских первопроходцах, которые якобы создавали новые земли на костях коренных народов, уничтожая местное население. Вот, мол, даже Хабаров на постаменте стоит на… нанайской шапочке.

Естественно, никаких подобных мыслей у скульптора во время работы над памятником даже не возникало. И вдова Абрама Пейсаховича потом по этому поводу писала опровержение.

Кстати, на денежную премию за памятник Ерофею Павловичу Мильчин собирался поехать с супругой по туристической путевке в ГДР. Но Абрама Пейсаховича за границу не пустили, и Нина Лазаревна вынуждена была путешествовать одна. Оставшуюся сумму потратили на приобретение дефицитного в ту пору мебельного гарнитура.

«И ничего я в землю не унёс…»

- Понимаете, власти считали деда неблагонадежным, - продолжает Валентин Мильчин. - Он всегда имел свое мнение, которое нередко расходилось с мнением окружающих. А кому это понравится? Его и из Союза художников в 1970-е годы исключили. Говорят, что незадолго до этого дед дал интервью какому-то западному журналисту, где не совсем хорошо отзывался о Советском Союзе и коммунистической партии. Так что до конца жизни он был невыездным, хотя мыслей об эмиграции у него никогда не возникало.

Дед вообще был полностью погружен в работу. В мастерскую ходил лет до восьмидесяти. И все время что-то лепил. Также занимался фотографией. Был у него по тем временам неплохой зеркальный фотоаппарат «Киев».
 Творческий человек талантлив должен быть во всем. Он ведь еще и стихи писал.

Кстати, на могиле Абрама Пейсаховича под портретом на памятнике кроме традиционных в таких случаях дат есть строчки, написанные им самим: «И ничего я в землю не унес, что на земле живым принадлежало».

А еще Мильчин, по воспоминаниям внука, очень много времени уделял своему здоровью. Всегда был в хорошей форме. Каждое утро делал зарядку. Шутка ли, в 80 лет он мог закинуть ноги за голову!

- Естественно, когда я учился в школе, деда нередко приглашали выступить перед моими одноклассниками, - говорит Валентин. - Правда, оратором у нас в семье была бабушка. На такие встречи они приходили обычно вместе.

 Дед только начинал что-то рассказывать, как бабушка тут же перехватывала инициативу. Впрочем, дедушка к этому относился спокойно. По натуре он был человеком не особо разговорчивым, можно сказать, даже замкнутым. За деда говорили созданные им скульптуры.

… Кстати, у Валентина Мильчина подрастает сын Давид. Династия Мильчиных продолжается!

Дмитрий ИГОЛИНСКИЙ.