Министр и его начальник

Десантник приземлился в культуре

Глядя на этот снимок, я напрягал память, пытаясь вспомнить - по какому случаю он сделан? Надпись на обороте ничего не объясняла: штампик сверху из цифр 26.10. 96, фамилия Бугаев Александр Дмитриевич написана ручкой, и еще добавлено - 70-летие…
Чью юбилейную дату отмечали в обозначенное время, кого чествовали тогдашний начальник краевого комитета по культуре и искусству Александр Николаевич Бочарников (слева) и его первый заместитель Валерий Викентьевич Журомский?
Двух этих людей вела по жизни одна дорога, их судьбы соединила одна забота, которая легла на их плечи. Оба достойно исполняли ее. Обоих я знал многие годы, мы часто общались не только по рабочим делам. Обоих уже нет с нами, надо, чтобы их помнили, не забывали. Поэтому я взялся за перо. Начну рассказ с Александра Николаевича Бочарникова. Это имя хорошо знала вся культура края. В самые нелегкие перестроечные годы, с марта 1985 года, в течение пятнадцати лет Бочарников возглавлял управление, а затем комитет по культуре и искусству края. Откуда он родом?
Бочарниковы - семья заводская, отец и мать трудились на знаменитом когда-то хабаровском заводе «Дальдизель». Сюда после смерти отца пришел старший брат Петр. А затем и Александр. Начинал фрезеровщиком, учился в техникуме. Призвали в армию, считал, что со службой ему повезло - попал в воздушно-десантные войска. На его счету 49 прыжков с парашютом. Домой вернулся старшим сержантом и сразу - на родной завод. Приняли инженером. Здесь и началась его карьера, скромного и делового парня вычислили комсомольцы, переманили в Кировский райком, сразу избрали вторым секретарем. Он быстро поднимался по карьерным ступеням; вскоре был краевой комитет комсомола, где мы с ним и познакомились. Молодежная газета, где я тогда трудился, была органом крайкома ВЛКСМ. Нас туда нередко вызывали и «воспитывали» за допущенные ошибки, «вредные» публикации.
Потом ему доверили заведовать отделом в горкоме партии. Складывалось так, что во всех этих идеологических инстанциях Бочарников занимался культурно-воспитательной сферой. Накопленный опыт и привел его к управлению краевой культурой… Дело оказалось непростым. Ее очаги, особенно на местах, «влачили» жалкое существование: их не ремонтировали, не отапливали, зарплату платили нерегулярно. Все проблемы надо было решать.
Вспоминаю нашу беседу с Александром Николаевичем вскоре после его нового назначения. Он пытался не объяснить сложнейшую ситуацию, а хотя бы в ней разобраться. И признавался: «В этих хозяйственно-экономических делах я просто ничего не смыслил. Помогла жена-экономист. Я брал документы, бумаги на дом. И мы сидели над ними по вечерам. Мое незнание было трудно преодолеть, но справился».
Со временем он многое осилил. Пришел авторитет, уважительное отношение. Потому что отстаивал начальник интересы ведомства, никогда не повышал ни на кого голоса, умел всех слушать, объяснять. В той послеперестроечной чехарде удалось сохранить, к примеру, театры, которые рекомендовали то закрыть, то слить все вместе, посадить на «голодный» бюджет. Отстаивал от подобной участи и другие учреждения, те, что находились в глубинке.
В новой газете, куда я перешел из молодежки, мне поручили вести культурную тематику, приходилось участвовать в заседаниях коллегии комитета, краевых совещаниях руководителей культурной сферы. Бочарников нередко брал меня в поездки по ближайшим районам, никогда не рекомендовал, что и как мне писать. «Пиши, как есть», - обмолвился однажды. И даже защищал от обиженных районщиков.
Здоровье у бывшего десантника было подорвано. Хандрило сердце, преследовали инфаркты. Он лежал в кардиологической краевой больнице номер два. Выкарабкивался. Возвращался на работу. В очередной раз медики сказали ему - работать нельзя. Написал заявление и был по состоянию здоровья освобожден от обязанностей председателя комитета по культуре и искусству администрации края. Произошло это в августе двухтысячного года.
Исполняющим обязанности председателя комитета был назначен Валерий Викентьевич Журомский.
Став пенсионером, Бочарников по-прежнему находился в плену у медиков и трех своих внуков. Но врачи не смогли уберечь его…
Чиновник
с баяном
Более сорока лет назад молодые выпускники Ленинградского института культуры, супруги Валерий и Татьяна Журомские, приехали на работу в Хабаровск целевым направлением в молодой тогда институт культуры. Там не хватало специалистов.
В одном из интервью Викентич (многие его так звали) рассказывал мне:
- По профессии я музыкант, жена - библиотечный специалист. Работать в вузе начал преподавателем, дорос до заведующего кафедрой, был деканом факультета. Но в 1978 году все это пришлось оставить, в партийные органы тогда требовались отраслевые специалисты, и я оказался в отделе культуры крайкома партии в качестве инструктора.
Спросил его тогда: «Так сразу, без «пересидки» в райкоме, горкоме?»
«Да», - ответил он. Но через два года его перевели в краевое управление культуры (так называлось тогда нынешнее министерство) заместителем начальника. Им тогда был И. М. Бритт, которого вскоре сменил А. Н. Бочарников. При нем управление переименовали в комитет. Оба «новичка» долго сидели в соседних кабинетах: Бочарников управлял культурой 15 лет, Журомский - целых двадцать.
У Викентича не было серьезного партийного опыта. Но линии партии он всегда придерживался аккуратно. Откуда это у него?
Вернусь к давнему интервью. Он родился в украинском Житомире, закончил здесь музыкальное училище, стал баянистом. Играл он на баяне классно - не раз был свидетелем, когда он брал в руки инструмент. Немного поработал преподавателем музыки, отслужил в армии. Учась в Ленинграде, студенческие каникулы в течение трех лет проводил в Артеке, где подрабатывал худруком.
Когда Бочарников подал в отставку, стал вопрос: кем его заменить? Первым заместителем у него был Журомский, ему и карты в руки, казалось бы. Но почти два года он исполнял обязанности начальника комитета.
В чем-то краевое начальство сомневалось? Возможно. Но были и другие «нюансы». Вот что я припоминаю. В структуре комитета было два заместителя его председателя - Журомский ведал искусством (театры, музеи, филармония, творческие союзы, коллективы исполнителей и др.); второй зам отвечал в основном за состояние сельской культуры (ДК, клубы, библиотеки). Фамилию называть не стану, позже он сделает в Хабаровске крутую карьеру, разбогатеет, выстроит в южном городе комфортное жилье и укатит жить туда. Ему в подчинение был придан начальник отдела, который занимался ремонтом, иногда строительством подведомственных учреждений. Добывал стройматериалы, кирпич, гвозди. Этот никуда не уехал, карьеры не сделал и пребывает в Хабаровске.
Тогда еще молодые эти мужики, занимая не ахти какие должности, желали большего. Однажды один из них пригласил меня по телефону на «конфиденциальную» встречу. В кабинете зама сидели оба. Напомню, Журомский все еще пребывал в должности «ИО». Назначат его или нет? Наш разговор начался с этого момента, вскоре мне стало ясно: этот второй заместитель считал себя более достойным кресла председателя. Им надо было дискредитировать Викентьевича публично. Слаб, мол, человек, много упущений в работе комитета, есть личностные недостатки… Словом, мужики все это мне подробно описали и намекнули: неплохо бы рассказать об этом в «ТОЗе». Выслушал их молча и вышел из кабинета в большом недоумении.
Об этом разговоре никогда не рассказывал Валерию Викентьевичу. Зачем смущать человека подобными неблаговидными поступками его окружения, ведь оба «заговорщика» находились в его подчинении, можно сказать, каждый день на виду друг у друга…
Недавно поговорили по телефону с Эдуардом Моисеевичем Корчмаревым, мне интересно было знать, как Бочарников и Журомский относились к его детищу - «Киноглазу».
- И к клубу, и ко мне лично оба были дружелюбны, ходили на наши клубные заседания, никаких разборок по составу киноглазовцев, по репертуару клуба у нас не было. А вот по поводу одного «близкого» ему человека однажды был у нас какой-то разговор. Журомский посмеялся надо мной и сказал такую фразу: «Эдуард Моисеевич, ну какой ты еврей? Настоящий еврей - это …» и назвал стопроцентную фамилию того человека.
Что было дальше? В 2002 году Журомский был назначен министром культуры Хабаровского края. За все годы его управления хабаровской культурой часто приходилось общаться с Викентьевичем в разных ситуациях, критически-напряженных, торжественно-веселых, которые он умел «разруливать». В должности министра он пребывал по 2005 год. Работалось ему все с большим напряжением. Однажды на заседании правительства края слушался вопрос о состоянии и дальнейшем развитии культуры края. Министр неудачно на нем отчитался, сидевший в президиуме тогдашний губернатор задавал вопросы, требовал точных цифр и т. д. Журомский путался в них, его ответы раздражали губернатора, который в конце допроса, повернувшись в кресле, буркнул: «Зачем мне такой министр культуры?»…
И вскоре министра не стало, «ушли» на пенсию. По какому-то роковому наследству Журомский перенял сердечные болезни своего бывшего начальника А. Н. Бочарникова. Грохнул первый инфаркт, за ним другой. Он боролся с ними, не уступал.
Выйдя на пенсию, он на протяжении десяти лет возглавлял общественный совет творческой интеллигенции при губернаторе края. «Это своеобразное продолжение моей прежней работы», - признался он в последней нашей беседе. Первый министр культуры, заслуженный работник культуры России ушел из жизни совсем недавно, на 73-м году жизни.
Александр ЧЕРНЯВСКИЙ.