Ползла по пахоте штрафная рота

Два года назад наша газета познакомила читателей с участником Отечественной войны Владимиром Иосифовичем Ханцевичем. В 1943 году молодой хабаровчанин (родился в конце 1925 года) был призван в армию, направлен в военно-пехотное училище в Благовещенске.

После учебы младший лейтенант оказался на 3-м Белорусском фронте, в 169-м гвардейском полку 1-й Московской мотострелковой дивизии, входившей в состав 11-й гвардейской армии. Службу проходил в должности командира минометного взвода. Но вскоре его боевая судьба круто изменилась - добровольно он перешел в 11-ю отдельную армейскую штрафную роту (ОАШР) в качестве командира взвода автоматчиков. В первом же бою за город Гольдап в Восточной Пруссии рота понесла большие потери: был ранен командир роты, убит один из командиров взводов. Командование ротой было приказано взять Ханцевичу…

О том, как воевала 11-я штрафная рота, Владимир Иосифович рассказал читателям газеты. Его рассказ вызвал интерес не только у хабаровчан - с ним познакомился генерал-майор в отставке, ветеран войны Александр Васильевич Пыльцын. Он автор десятка книг о штрафных батальонах. В июне 2013 года из Санкт-Петербурга в редакцию газеты пришло большое письмо за подписью Пыльцына и его жены Антонины Васильевны (см. «ТОЗ» в номере за 28 июня 2013 г., «Вокруг штрафбата и не только»). В письме было возмущение старого солдата по поводу искажений, неправды в фильме «Штрафбат. Секретный батальон» и в телевизионной передаче Первого канала «Пока еще не поздно». В письме была такая деталь. Цитирую: «Досталось от Набутова (телеведущий) не только мне, детям, жене моей, но и моей школьной подруге Лидии Пилипенко из Хабаровска».

Пыльцын попросил нас связать его с Ханцевичем. После их заочного знакомства завязалась переписка. В одном из писем питерский генерал задал Владимиру Иосифовичу полтора десятка вопросов, все они касались его службы в штрафроте, ее боевых действий, поведения солдат и т.п.

Ханцевич сел за стол и начал вспоминать прошлое, пытаясь помочь коллеге в написании новой книги о штрафных частях. Письмо объемом более 20 страниц ушло в невский город. Черновик остался. Время от времени мы с Владимиром Иосифовичем общались по телефону, и я был в курсе тех дел, которыми он был занят. Недавно он пригласил меня приехать в поселок им. Горького, посмотреть его ответы на вопросы генерала. Так черновик письма Ханцевича оказался у меня.

Из истории вопроса. Чёрная полоса
на левом рукаве

19 декабря 1918 года на заседании Реввоенсовета Республики рассматривали вопрос об усилении борьбы с дезертирством. В постановлении отмечалось: «…Одной из форм наказания для дезертиров является направление их в особые опороченные части»; предлагалось разработать положение об опороченных частях… Так впервые родилась идея о создании в армии спецчастей. Она нашла свое воплощение в штрафных формированиях. В январе 1919 года Л.Д. Троцкий, наводил порядок на Южном фронте, где белые перешли в наступление, и целый полк красных разбежался. Он направил Реввоенсовету 9-й армии распоряжение № 262. В нем есть такие слова: «Мною приказано дезертиров извлечь и после наказания наиболее виновных составить из остальных штрафные роты или штрафной батальон, смотря по числу».

В главном штабе красных началась работа над документами, которые бы организационно оформили идеи Троцкого. Что и было сделано - разработано положение о штрафных частях, правилах их формирования, составе и т.д. Был издан приказ Реввоенсовета № 997, в нем, в частности, говорилось: «Ввести для состоящих в штрафных частях дезертиров особый знак в виде нашитой на левом рукаве черной полосы - 2 см шириной и 3 вершка длины».

Штрафные формирования, как видно, были введены в Красной Армии в годы Гражданской войны. После ее окончания надобность в них отпала, и они были расформированы. На время о них забыли.

Вспомнили летом 1942 года. 28 июля был издан приказ № 227 наркома обороны СССР И.В. Сталина, известный под названием «Ни шагу назад!». Чем было вызвано его появление? После успешного контрнаступления Красной Армии под Москвой и дальнейшего ее наступления, противник был отброшен на запад на 150-450 км. Немцы вынуждены были перейти к стратегической обороне. Не оказались завершенными и некоторые операции Красной Армии. Немцы перехватили инициативу в свои руки, летом и осенью 1942 года наши войска стали терпеть новые поражения, потеряв более 2 миллионов человек, десятки тысяч орудий, минометов, множество танков, самолетов. Ценой больших потерь Красной Армии удалось остановить противника. Учитывая сложившуюся обстановку, Сталин подписал приказ № 227, который положил начало штрафным батальонам и ротам. В частности, в нем говорилось: «Отступать дальше - значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину… Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв». Приказ был подробен, детализирован и очень жес
ток. Вот некоторые выписки из него: «Паникеры и трусы должны истребляться на месте…Командиры… комиссары и политработники, отступающие с позиций без приказа, являются предателями Родины…»

В приказе было и такое дополнение, суть его заключалась в том, что «когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы приняли суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали более 100 штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины, лишили их орденов, поставили их на еще более опасные участки фронта… Они сформировали, наконец, специальные отряды заграждения, поставили их позади неустойчивых дивизий и велели им расстреливать на месте паникеров в случае самовольного оставления позиций и в случае попытки сдаться в плен».

Автор приказа задавался вопросом: не следует ли нам поучиться у наших врагов? И отвечал на него так: «Я думаю, что следует». Далее в приказе приводилась штрафная «разнарядка». В составе фронтов рекомендовалось сформировать от одного до трех штрафных батальонов (по 800 человек), в них направлялись провинившиеся средние и старшие командиры, политработники всех родов войск.

В составе армии рекомендовалось создавать 3-5 хорошо вооруженных заградительных отрядов (по 200 человек в каждом). Их ставили в тылу неустойчивых дивизий; в обязанность заградотрядов входило «в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов». В составе армий рекомендовалось сформировать также от пяти до десяти штрафных рот (150-200 человек), в них направляли провинившихся бойцов и младших командиров. Позже роты пополнялись выпущенными из тюрем и лагерей заключенными.

После выхода приказа 227 был разработан ряд документов, инструкций различных ведомств и учреждений (прокуратура, юстиция, военные трибуналы, генеральный штаб и другие). Все они подробно регламентировали структуру штрафчастей. Штрафникам выдавалось оружие, красноармейские книжки особого образца, они могли назначаться на должности младших командиров (с присвоением званий ефрейтора, младшего сержанта, сержанта); им выдавались небольшие денежные суммы по денежному аттестату.

После выхода сталинского приказа Г.К. Жуков утверждает положение «О штрафных батальонах и ротах в действующей армии». По этому положению в штрафных частях был предусмотрен переменный и постоянный состав. Александр Васильевич Пыльцын приводит такой состав своего 8-го отдельного штрафного батальона: командир батальона, два его общих заместителя, начальник штаба, помощник командира по снабжению, четыре помощника начальника штаба. Все эти офицеры назначались командованием фронта и считались постоянным составом. А три роты батальона - состав переменный, он пополнялся после каждого боя. В него попадали около тридцати категорий военнослужащих и гражданских лиц, которых за определенные проступки и преступления направляли в штрафные части.

Штрафными ротами, куда направляли рядовых бойцов и младших командиров, командовали командир роты, командиры взводов и другой постоянный состав, который назначался приказом по армии из числа отличившихся в боях офицеров и солдат. Каждый месяц службы в постоянном составе штрафной роты засчитывался при назначении пенсии за шесть месяцев. Рядовые бойцы и младшие командиры (переменный состав) направлялись по приказу в штрафроту от одного до трех месяцев. Отличившимся в боях эти сроки снимались. А все грехи искупались только пролитой штрафниками кровью.

Командир
ОАШР №11

Владимир Иосифович Ханцевич на фронт попал после окончания Благовещенского военно-пехотного училища. Участвовал в освобождении Белоруссии, Литвы, Восточной Пруссии. В январе 1945-го был тяжело ранен в боях за Кенигсберг. Было это так. В тот день (27 января) перед ротой была поставлена задача занять станцию в пригороде города-крепости. Атаку начали без артподготовки, захватив немцев врасплох, загнав их в здание вокзала. При его штурме Ханцевич был ранен: сквозное пулевое ранение с повреждением шеи, верхней губы, языка, зубов. После выписки из госпиталя он был направлен в полк резерва офицерского состава, где узнал, что 11-я штрафная рота расформирована в связи с отсутствием необходимого контингента.

О том, как он попал в постоянный состав 11-й штрафной роты я коротко рассказывал в интервью с Ханцевичем. Ему не было и двадцати лет, когда в их дивизии в ноябре 1944 года решили сформировать штрафроту. Начали подбирать командный состав. В конце ноября Ханцевича вызвали на собеседование. Его проводил командир дивизии. Всем приглашенным было предложено стать первыми командирами создаваемой в дивизии штрафной роты № 11. Кто-то из офицеров отказался, Ханцевич согласился и был назначен командиром взвода автоматчиков.

- По штатному расписанию постоянный командный состав роты - примерно 10 человек. Это командир роты, его заместитель по юридической части (у нас это был бывший прокурор Дудник), четыре командира взводов, фельдшер, старшина и два повара, - вспоминает Ханцевич.

- Переменный состав формировался из осужденных военным трибуналом солдат, а также из тех, кого освободили из лагерей и кто в составе специальных бригад прибыл на фронт. В первом бою рота должна была провести разведку боем и обеспечить взятие небольшого прусского городка Гольдап. Рота понесла большие потери: был ранен командир, убит один комвзвода. По результату этой операции мне было присвоено звание гвардии лейтенант. Я был назначен командиром 11-й штрафной роты. Были и другие бои с участием 11-й роты, последний - в окрестностях города Кенигсберга. При штурме вокзала я был ранен...

Вообще-то война лейтенанта Ханцевича продолжилась в Маньчжурии, в составе Дальневосточного фронта. В бою за город Муданьцзян он был ранен в плечо разрывной пулей. В госпитале провел три месяца, получил очередную боевую награду - третий орден Красной звезды. После выздоровления вернулся на гражданку. Заводу им. Горького Ханцевич отдал 40 лет трудовой жизни.

Ротный из штрафного батальона №8

В жизни человека бывает немало сюжетов, которых не встретишь ни в какой книге. Вот пример. Два командира штрафных рот - Ханцевич и Пыльцын - не знали друг друга более шестидесяти лет. Свела их наша газета в середине прошлого года. Не знали они (и не знают до сих пор, пока пишутся эти строки), что они еще и земляки, уроженцы Хабаровского края. Ханцевич родился в многодетной семье (шестеро детей) переселенца из Белоруссии, прибывших на Дальний Восток в 1914 году. Первенец Володя родился 24 ноября 1925 года, детство провел на станции Дормидонтовка. После школы поступил в судостроительный техникум в Комсомольске-на-Амуре. Не доучился - в 1943 году призвали в действующую армию.

Схожая биография Александра Васильевича Пыльцына. Родился он двумя годами раньше Ханцевича, поэтому и в армию был призван раньше. Детство прошло также на железнодорожной станции Кимкан, расположенной в сорока километрах от Облучья. Среднюю школу окончил в Облучье, хотя приняли его туда после вмешательства наркома путей сообщения. Дело в том, что в 1938 году его отец, дорожный мастер, был осужден за проявленную халатность и репрессирован. Путь мальчику Шуре к образованию был закрыт - обучение в Облученской школе было платное. Но смышленый мальчишка нашел выход.

- Без подсказок взрослых я написал письмо наркому путей сообщения Л.М. Кагановичу. В нем рассказал о трудностях нашей семьи, о безденежье, о том, что отец железнодорожник осужден за халатность, - вспоминает Пыльцын.- Вскоре я получил правительственное письмо, в котором распоряжением наркома мне обеспечивались за счет железной дороги все виды платежей за обучение и проживание в интернате при школе, а также бесплатный проезд по железной дороге к месту учебы и обратно. Так что учеба в Облученской железнодорожной средней школе мне была обеспечена...

В июне 1941 года, за два дня до начала Великой Отечественной войны, Александр Пыльцын окончил 10 классов, получил аттестат зрелости и после выпускного вечера пошел в военкомат, попросился добровольцем в Красную Армию. Было ему 17 с половиной лет. Зачислили его в разведчики, где он прошел необходимую подготовку, а спустя несколько месяцев был направлен во 2-е Владивостокское военно-пехотное училище, которое вскоре перевели в Комсомольск-на-Амуре.

- Это было первого января 1942 года, - рассказывает Александр Васильевич.- Располагалось училище (по другим сведениям это была школа младших офицеров - А.Ч.) на одной из городских окраин, именуемой Мылки. Распорядок был весьма напряженным. Зарядка начиналась за два часа до завтрака, ежедневно - обучения на плацу, нередко поднимали нас ночью по тревоге, выводили в поле на марш-броски. До сих пор помню фамилии почти всех офицеров, которые обучали ратному делу. В училище я пробыл полгода, до середины 1942 года, окончил полугодичный курс обучения «по первому разряду» (то есть «отлично») и получил, как другие 17 «перворазрядников», офицерское звание «лейтенант». Остальных выпустили младшими лейтенантами, а тех, кто не выдержал выпускные экзамены, даже сержантами. Выдали нам офицерские удостоверения, ремень с портупеей, полевую сумку с планшеткой, кобуру для нагана, который полагалось получить уже в части назначения. Обмундировали в суконные гимнастерки, на которые были нацеплены новенькие петлицы с двумя красными
эмалевыми квадратиками «кубарями» и пришитыми на рукава шевронами. Выдали брюки с кантом, фуражки с малиновым околышем, хромовые сапоги со скрипом.

К сожалению, все мы на фронт сразу не попали - нас назначили командирами стрелковых взводов в 29-ю отдельную стрелковую бригаду. Мой батальон располагался неподалеку от озера Ханка - рядом были японцы.

А на фронт я попал так. Нас, большую группу офицеров направили вначале в отдельный полк резерва офицерского состава 1-го Белорусского фронта. Несли мы службу по охране важных объектов от диверсий противника. Вскоре, в начале декабря 1943 года, меня вызвали в штаб полка на беседу. Майор, затянутый ремнями, посмотрев мое тощее дело, задал несколько вопросов о семье, об училище, справился о здоровье и вдруг сказал: «Мне все ясно. Пойдешь лейтенантом к нам в штрафбат». «За что», - спросил я от неожиданности. В ответ услышал: «Неправильно задаешь вопрос, лейтенант. Не за что, а зачем? Будешь командовать штрафниками, помогать им искупить вину перед Родиной... На сборы тебе полчаса».

Майор, отбиравший офицеров для штрафбата, был помощником начштаба 8-го отдельного (офицерского) штрафного батальона. Сформирован он был в 1942 году под номером один и прошел путь от Волги до Берлина. Пыльцын пополнил постоянный состав батальона в Белоруссии (как, впрочем, и Ханцевич) в качестве командира взвода. А до Берлина дошел, командуя одной из рот штрафбата №8 (его номера менялись).

Вот что рассказывает Пыльцын о своей первой боевой операции в составе штрафного батальона.

- Было это на 1-м Белорусском фронте. В декабре после тяжелых боев под Жлобином штрафбат-8 тоже понес большие потери, в том числе и в постоянном офицерском составе. В числе 18 офицеров, которых отобрал для его пополнения упомянутый мною майор Лозовой, был и я. Спустя час мы уже мчались в открытом автомобиле с затемненными фарами в сторону передовой. Где-то там держал оборону обессиливший восьмой, теперь уже наш родной батальон...

Позже по приказу командарма Горбатова мы брали белорусский город Рогачев. Задача была поставлена так: прорваться через линию фронта и действовать в тылу врага с тем, чтобы нарушить коммуникации, управление войсками противника, чтобы наши войска могли пойти в наступление и овладеть Рогачевым. Мы пять суток воевали в тылу врага, хорошо воевали. Когда генерал Горбатов выступал с напутствием перед батальоном, он сказал: « Если будете хорошо воевать, независимо от того, будете вы ранены или нет, мы вас всех освободим». Действительно, когда мы вышли из боя, выполнив боевую задачу, командарм по приказам, утвержденным командующим фронтом Рокоссовским, 500 человек переменного состава восстановил во всех правах офицеров, без ранений и без того, чтобы они воевали три месяца. Им вернули воинские звания, награды, освободили от пребывания в штрафных батальонах, направив в обычные части.

Наша справка. Положение «О штрафных батальонах действующей армии» было подписано заместителем наркома обороны генералом армии Г.К. Жуковым. В документе говорилось: 1. Штрафные батальоны имеют целью дать возможность лицам среднего и старшего командного, политического и начальствующего состава всех рядов войск, провинившимся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, кровно искупить свои преступления перед родиной отважной борьбой с врагом на более трудном участке боевых действий. Штрафные батальоны находятся в ведении Военных советов фронтов. В пределах каждого фронта создается от одного до трех штрафных батальонов, смотря по обстановке...

Александр ЧЕРНЯВСКИЙ.
(Продолжение в следующих номерах).